Рубрики
На мраморной горе Махадыр
Здесь разрабатываются залежи ценного камня
Очень хотела я попасть на карьер, и Саркис Хачикович Карекян, один из соучредителей ООО «Абхаз-камень», встречавший меня из Сухума на центральной автотрассе, поставил иномарку под навес и пересел на «УАЗик», современный и мягкий. Мы поехали в гору по ухабистой, но короткой дороге – от центра поселка Цандрипша до карьера около 17 км. Карьер этот особенный – мраморный. Я увидела огромное плато, заваленное глыбами вперемежку с булыжниками и крошкой. На горизонте впереди маячила техника – кран, трактор и незнакомая мне машина, как оказалось, боровая, итальянская, которая пилит пласты, но в этот пятничный день она простаивала – дала сбой её компьютерная система, ждали специалиста из Сочи. На западной стороне карьера можно было рассмотреть, сколько мраморной горы уже срезано – здесь возвышался откос метров в 10. Но многие мраморные глыбы, отпиленные от откоса и валявшиеся под ногами, как мне объяснили, не пригодны для обработки. Миллиметровые расщелины вдоль огромных, достаточно толстых пластов – свидетельство брака. И того, что мраморный камень молодой, как молоды и сами Кавказские горы. Хороший камень, пригодный для распилки, должен иметь не менее 20 см цельного слоя.
Сам карьер находится на головокружительной высоте. Переступая через глыбы, вместе с Саркисом Хачиковичем добралась до края – внизу, на глубине, наверное, метров в 50 – 70, виднелось пересохшее русло горной речки. «А не завалите ли вы её камнями?» «Да она бывает такая бурная, что все уносит с собой», – ответил мой сопровождающий. Это была речка Махадырка, которая внизу проходит через Цандрыпш. Впрочем, и мраморная гора называется Махадыр, и село, в котором мы сейчас находимся, имеет одноименное название. Село очень большое, расположено на красивых отрогах гор, и в него ведёт дорога также из поселка Гечрипша, через бывшие эстонские села Сальме и Сулево. Мы же сейчас в него приехали через село Багнар.
На какой высоте над уровнем моря находится карьер, мне узнать не удалось, но оттуда открывалась восхитительная панорама на окрестности, и далее, на западе – на олимпийские объекты в Адлере, что построены в долине реки Псоу. Из карьера уходить не хотелось – было какое-то притяжение и красоты вокруг, и самого камня – вот оно, богатство наше, вот наши сырьевые залежи, бери и богатей. Я, конечно, вспомнила Энвера Эрастовича Капба и плиточные образцы гранита (габбро-диабаза), разработки которого он, будучи первым секретарем Гагрского горкома партии, планировал начать на горе Аибге, построив к ней дорогу. Потом началась война. Я об этом уже писала в нашей газете. Что касается этой мраморной горы Махадыр, то она разрабатывалась и в советское время, но почти вручную – вбивали клинья между слоями и отбивали камни. Это был почти рабский труд. И мраморные плиты не шлифовались, а сейчас их еще и полируют. На Аибге тоже добывали гранит, но и его не обрабатывали – брикеты, то есть сырье, продавали на памятники.
С карьера возвращались по длинной, в 26 км, почти ровной дороге – по ней спускаются тракторы и «КамАЗы» с мраморными глыбами. Дорога время от времени засыпается щебенкой, которую берут тут же с какого-нибудь холма. Но местами на ней попадались большие гладкие каменные глыбы, и я думала о том, что они тоже могут быть мраморными, так как эта длинная дорога шла по восточному отрогу горы Махадыр. И оттого, что еду по такой необычной дороге, у меня в душе что-то пело, так было приятно.
– А здесь залежи розового мрамора, – сказал, подливая масла в огонь моей души, Саркис Хачикович и показал на возвышенность рядом с дорогой. Она и впрямь была розовая, почти без растительности – такого зрелища я никогда не видела. – Но мы ее пока не будем разрабатывать, – продолжал мой «мраморный экскурсовод». А я не успевала наглядеться еще и на другое богатство вдоль дороги: на деревья, усыпанные плодами – кизил дикий (мелкий) и кизил оккулированный (крупный), сливы, груши, персики… Это поистине райский и щедрый уголок земли Абхазии, которую 20 лет назад защищал, как и все храбрые и патриотичные её граждане, вот этот мужчина, что сидит рядом за рулем. И пока мы спускаемся с горы в низину, я расскажу вам о нем.
Саркис Хачикович Карекян воевал в составе Армянского отдельного мотострелкового батальона имени И.Х.Баграмяна вместе с сыном Александром. Сын погиб во время наступательной операции по освобождению Сухума – с 7 на 8 сентября 93-го в селе Яштхуа. В это время Саркиса Хачиковича тоже контузило, и в таком состоянии он привез сына в Цандрипш хоронить. После похорон отлежался несколько часов и двинулся на фронт. Добрался до своего батальона и вместе с ним спустился в город по улице Дзидзария, штурмовал вокзал, здание Совмина. За войну у него были две контузии, он участвовал во всех наступательных операциях. Когда началась война, он вошел в группу Геннадия Чанба, потом собрал свою группу, которая влилась в созданный к тому времени Армянский батальон, а сам Саркис Хачикович стал заместителем комбата. Кстати, и он, и его сын Александр не имеют военных наград. Пока, думается.
Саркис Карекян еще в советские времена работал в краях далеких – северо-восточных, там, где были деньги и бизнес, как он пошутил, и набрался делового опыта, который помог ему стать одним из соучредителей ООО «Абхаз-камень», основанного в 2007 году. У мраморного производства еще два соучредителя – Анзор Чичба и Салидат Инал-ипа, который до недавнего времени был директором этого предприятия. Сейчас на его место назначен другой сын Саркиса Хачиковича – Альберт.
…Мы въехали в Цандрипш, заполненный беспечными отдыхающими. А рядом, на довольно большой территории (1,8 га) производственного цеха «Абхаз-камня», местные парни в знойный день обрабатывали тяжелый, но бесценный камень. Белый, серый и серый с белыми вкраплениями, бежевый и бежевый с ржавыми вкраплениями и даже розовый.
Теперь, после поездки в Гагрский район, я со «знанием дела» разглядываю в Сухуме мраморные плитки в различных местах – на стенах, лестницах, на полу и дорожках и узнаю в них цандрипшскую продукцию. В Цандрипше можно приобрести разнообразную, и по заказу тоже, продукцию для внутреннего и наружного использования: столешницы, подоконники, плиты для облицовки колонн, стен, ступенек, пола и т.д. Плиты для покрытия балконов, садовых дорожек или уличных тротуаров, наружных лестниц обрабатываются по особой технологии (структурой «Антик»), чтобы они не были скользкими. Если хочешь облицевать стены или выложить пол под старину, то предложат дикий (натуральный) камень. Если тебе нужна фактура «Скала», так называемая колотая шуба для облицовки, то она здесь распиливается двух размеров: 10х15 см и 20х30 см. В зависимости от площади и толщины, один квадратный метр готовой мраморной плитки стоит от 1300 рублей до 2100 рублей. Можно приобрести также осколочные и иные отходы, и если их умеючи выложить на дорожках и стенах, то получатся красивые узоры. На территории предприятия, особенно вокруг конторы, на площадке перед её центральным входом в изобилии выложен этот мрамор, в том числе отходы – на дорожках, на ступеньках и перилах, на мойке в углу двора, фонтан весь мраморный в центре двора… словом, сапожник не без сапог! И это все как наглядное пособие, мол, так можете сделать и вы у себя дома, в конторе, офисе, в деревне. Желающие могут приехать, посмотреть, выбрать плиты, купить. Для обдумывающих свой будущий заказ есть прайсы.
– Мы боимся брать много заказов именно из-за отсутствия хороших камней, – говорит С.Карекян. – «Олимпстрой» хотел с нами заключить договор, но мы не смогли пойти на это, хотя наш мрамор сочинцы покупают часто. Надеемся на то, что боровая машина доберется до хорошего слоя мрамора, и мы сможем добывать и обрабатывать его в больших количествах.
Первую продукцию цандрипшцы начали продавать два года назад. А за год до этого для карьера приобрели боровую машину, а для цеха – распилочную, шлифовальную, контрольно-калибровочную, а также тельфер (с его помощью разгружается камень с «КамАЗов» и тракторов), все – итальянского производства, от фирмы «Фауди-групп». Оборудование и его российских поставщиков искали в Интернете. Специалисты из Италии приезжали и обучали местных работе на них. Кстати, вначале подготовили цех, а потом – карьер, куда подвели электричество, подняли машины. В карьере транспорт загружается мраморными камнями с помощью крана.
Один кубометр мраморной глыбы весит 2,5 тонны, и из него должно выходить в среднем 12 – 14 кв. метра продукции, но здесь, по словам Саркиса Хачиковича, бывает меньше, так как камни попадаются с браком.
ООО «Абхаз-камень» – одно из немногих предприятий, добывающих и обрабатывающих ценный камень в Абхазии, и не имеет, пожалуй, конкурентов по качеству обработки.
– На сколько лет хватит залежей на горе Махадыр? – спрашиваю.
– Всё зависит от интенсивности работы. Не всегда бывает электроэнергия, которая поступает от Багнарской распределительной подстанции. Другие помехи могут возникать.
– А как с налогами?
– Платим налоги – земельный, на имущество, НДС и другие. Но «Абхаз-камень» пока не имеет прибыли. Мы о ней мечтаем, надеясь «прорваться» до чистой породы, – сказала бухгалтер Анаида Галустян.
Да, в наших горах хранятся богатства, которые, при разумном обращении с ними, при рациональной добыче могут принести благосостояние всем гражданам Абхазии. Говорю об этом потому, что сотрудники «Абхаз-камня» рассказывали, что еще в советские времена недалеко от Махадыра велись взрывные работы, которые могли, по некоторым предположениям, повредить цельность залежей ценных пород. Мы и сегодня не всегда бережно относимся к своей природе, к своим богатствам – в погоне за сиюминутной прибылью. Не оставить бы свое потомство у разбитого корыта.
Заира ЦВИЖБА
Номер: 97
Выпуск: 2987
Рубрика: экономика
Автор: Заира ЦВИЖБА
