22.07.2020

ПРЕКРАСЕН МИР СВОИМ МНОГОЦВЕТЬЕМ

В гостях у редакции

На этот раз в гостях у нашей редакции – авторы этновидеопроекта «Крылья нации», в том числе циклов передач о народах и героях Абхазии и Кавказа, создатели документального фильма «Мурзаканцы» (2017) режиссер Эсма Хурхумал (творческий псевдоним Эсма Апсны) и администратор проектов Павел Хонелия.

Эсма родилась и выросла в Санкт-Петербурге в молодой и при этом традиционной абхазской семье Руслана Хурхумал и Лианы Габлая. А вот лето даже в самые сложные послевоенные годы она проводила у родных в Абхазии, и каждый раз уезжала со слезами: ее приходилось буквально «отрывать» от тетушек, которых она крепко обнимала. С юности она заслушивалась рассказами людей преклонного возраста о махаджирах, покупала книги по истории Абхазии и, как все девушки, мечтала о Голливуде. Однако в мечтах она видела себя вовсе не актрисой, играющей главную роль, а в качестве режиссера искандеровской «Софички» или киноэпопеи «Последний из ушедщих» по роману Баграта Шинкуба.

Наверное, потому Эсма Хурхумал и поступила после школы в Санкт-Петербургский университет кино и телевидения, а, окончив его, – на курсы кинорежиссеров во ВГИКе к Юрию Карре.

Предмет ее внимания оставался неизменным со времен студенчества – Абхазия, абхазы – в букете других кавказских народов.

– Начиная с первых студенческих работ, все мои фильмы были связаны с Абхазией, – рассказывает Эсма. – Первый двадцатишестиминутный фильм, названный «Не могу забыть», был снят об Адиле Аббас-Оглы. И, конечно, в нем был сюжет, посвященный Нестору и Сарии Лакоба. Когда мои друзья с Северного Кавказа, увидев фильм, воскликнули: «Какие у вас, оказывается, героические женщины!», я поняла, как мало о нас, абхазах, знают в мире. Потом появился фильм «Нартаа, или музыка долгих лет» – о композиторе Константине Ченгелия, еще один – об абхазской провидице Людозаре… А недавно мы сделали передачи о Мушни Хварцкия...

С юности судьба не раз предлагала мне на выбор два варианта развития событий – либо я принимаю выгодное в карьерном плане предложение – неплохую зарплату или должность, либо реализую проект, связанный с Абхазией, ничего в материальном плане не сулящий. И каждый раз, когда я выбирала второй вариант, в конце пути меня ожидала колоссальная духовная награда.

Помню, как мне предложили долгожданную работу режиссера на канале «Россия». Прибегаю домой окрыленная, и буквально тут же раздается звонок: меня приглашают в Турцию для встречи с потомками махаджиров. Поездка планировалась как раз накануне скорбной годовщины первой волны махаджирства – с 14 по 21 мая, и, конечно же, я приняла решение, не раздумывая. Ведь мне представился случай увидеть часть своего народа, оторванного от Абхазии, увидеть еще не известную мне сторону абаза.

Тогда мне удалось взять невероятное количество интервью, я познакомилась с людьми, представлявшими разные социальные слои и прослойки общества. Было очевидно, что именно эта любовь, осознание, что каждый из них абхаз, сын своей Родины, помогает каждому чувствовать себя значительной личностью, независимо от того, живет ли он в деревне или занимает важный пост. Я увидела, как они самодостаточны, каким влиянием пользуются в обществе. Восхищение и надежда обрести Родину звучали в их словах, читались в глазах, в интонации, с которой они говорили о возможном возвращении: почти каждый готов был отправить одного из сыновей в Абхазию, чтобы род пустил корни на своей почве. Как важно живущим в Абхазии поддержать в них это желание, помочь преодолеть все преграды, чтобы такой судьбоносный шаг дался им как можно легче – и в материальном, и в психологическом плане.

Как человек, часть жизни проживший в отрыве от Абхазии, я очень остро чувствую, насколько важна поддержка братьев, поддержка искренняя, ощутимая, чтобы тот, кто принял решение вернуться, ни за что не пожалел об этом, чтобы чувствовал себя в безопасности и мог реализовать свои способности, идеи, планы… Чтобы не сомневался, что на Родине его ждут.

Увы, далеко не каждый в Абхазии – политик ли он, бизнесмен, родственник – готов оказать репатриантам поддержку, в которой они нуждаются. Также, как ни люблю я свой народ, я не могу не видеть, не замечать моментов, которые значительно осложняют жизнь и отдельных семей, и страны в целом. Вместо того, чтобы искать возможности сделать то или иное дело, мы зачастую находим поводы не делать его вообще либо отложить на неопределенный срок, авось, потом это уже будет не нужно…

– Однако существует мнение, что эта медлительность и спасла абхазский народ от исчезновения, – не без самоиронии парирует Юрий Кураскуа.

– Ну, по мнению японских ученых, это действительно так, но ведь на дворе XXI век, – отвечает Эсма и продолжает: – Вернувшись из Турции, я познакомилась с Русланом Гожба. Сначала с его трудами, а потом и с ним лично. Благодаря историческим материалам Руслана мне стала открываться и третья ипостась абхазства – читая и слушая историческую правду об абхазах, проявлявших себя в наивысшей степени героически – без преувеличения – на разных этапах мироздания, я стала чувствовать, что принадлежность к одному из самых древних этносов на земле сформировало у меня ощущение надежной спины… И я едва не возгордилась – раз мой народ относится к числу древнейших на земле, значит, он особенный, лучший… Но, к счастью, как раз в этот момент мои друзья из Дагестана, Чечни и других регионов Северного Кавказа пригласили меня отправиться с ними в Африку, в одну из самых бедных стран мира – в Нигер (не путать с Нигерией!), где они запускали благотворительный проект по добыче воды и строительству колодцев. В Нигере вода, обычная вода, к которой мы в Абхазии относимся с непростительной небрежностью, – величайшая редкость.

И именно там, в Нигере, где большинство населения живет в хижинах с земляным полом, мне открылось, что такое первозданная нравственная чистота человека. Прежде я никогда не встречала людей, способных так искренне, от души радоваться за другого. В Нигере подарить одному человеку конфету – равносильно подарить огромную радость всем, кто стал тому свидетелем. Человек радуется за другого больше, чем если бы он сам стал обладателем конфеты. Я это прочувствовала и тут же избавилась от греха гордыни, который, признаюсь, в какой-то момент овладел мной. И так шаг за шагом, работая над темами, посвященными моему абхазскому и другим народам, я постепенно избавлялась от груза стереотипов, от недостатков, которые каждый из нас, может, и знает за собой, но продолжает жить, как привык, как считается у нас в порядке вещей, объясняя это – «все так живут».

– То есть осознание собственного нравственного роста стало для тебя своего рода знаком, что ты на правильном пути, что дело, которым ты занимаешься, действительно твое.

– Годы, посвященные работе, связанной с моей Родиной, оборачивались благом для меня самой. На многие вещи я стала смотреть иначе и поняла, как просто жить правильно – делаешь, что должен, и делаешь ответственно.

Именно это (теперь она относится к себе строже) не позволяет Эсме поделиться с нами, как принимали в Галском районе снятый ею в 2017 году документальный фильм «Мурзаканцы».

– Речь в фильме идет о семьях абхазов, предки которых в моменты исторических катаклизмов были записаны в документах грузинами. Они так и живут по сей день с искаженной фамилией и чужой национальностью, – рассказывает Эсма. – Говорю «мы», имея в виду всю нашу съемочную группу. Как раз в этот период режиссер Амра Начкебия и ее мама – журналист Инна Хаджимба-Начкебия знакомят меня с Пашей Хонелия. Паша с друзьями просто пришел на пробы и очень скоро стал моим главным помощником на съемках картины: организовывал, договаривался, – у него ведь повсюду знакомые… Одним словом, стал незаменимым в коллективе человеком.

Павел Хонелия родился и вырос в Очамчыре. Войну встретил школьником. Отец, Аслан Джигутович, и старший брат, Тимур, сразу ушли воевать, а когда погиб брат, то мама, Надежда Хонелия, не смогла больше оставаться дома и воевала вместе с супругом.

Павел окончил юридический факультет АГУ и уже много лет работает на таможне. Казалось бы, что общего с кинематографом у таможенного дела? Однако Павел давно проявлял интерес к съемкам, среди его друзей и подруг много творческих, талантливых людей, которым он помогает реализовывать интересные идеи.

– Фильм дался нам очень сложно. И не только как работа, но еще и с психологической точки зрения, – рассказывает Эсма. – Почти каждый второй день ко мне подходили люди – самые разные (в том числе и из числа чиновников и ученых-историков) – и объясняли, почему не нужно снимать этот фильм и что Галский район не такой, как другие районы Абхазии. Каждый такой разговор оборачивался для меня очень сильным стрессом. Во-первых, потому, что на меня оказывали давление мужчины, и, во-вторых, все они были вдвое, а то и втрое старше. Я выслушивала их аргументы, благодарила, и мы продолжали снимать. Ведь, задумывая этот фильм, мы ставили перед собой не одну цель. Среди идей фильма, которые я собиралась раскрыть, была и такая: политические оппоненты (в том числе и имеющие разные взгляды по проблеме Галского района) сплачиваются ради общей цели – блага Абхазии.

Осложняли работу и материальные проблемы. И хотя средства на съемки фильма «Мурзаканцы» по нашей просьбе выделил Президент (экс-Президент. – Ред.) Рауль Хаджимба (за что ему огромная благодарность), и столько, сколько мы запрашивали, бюджет по меркам кинематографии все-таки был невелик, и мы не могли пригласить коллег – профессионалов из России, которые выполнили бы ряд рабочих процессов на куда более высоком уровне, чем удалось нам. Вообще кино – очень дорогостоящий вид искусства. Безусловно, мы отдавали себе отчет, что в фильме немало недостатков, заметных не только специалистам. Например, во время танца видно, что рукав женского костюма не полностью прикрывает руку девушки. А ведь это недопустимо!

Но тем не менее мы все были счастливы, когда фильм был готов, состоялась презентация в Государственном музее Боевой Славы имени Владислава Григорьевича Ардзинба. Как только «Мурзаканцы» появились в интернете, мы стали получать отзывы зрителей, неравнодушных к абхазским проблемам, – из Петербурга, Твери, из стран дальнего зарубежья… Значит, не зря, не зря все наши усилия!

О том, как встретили фильм галцы, Эсма сказала только:

– Есть же у абхазов фраза «Желаю тебе познать тепло очей Бога». В тот день со мной именно это и произошло. Показ в Гале состоялся уже после представления в Сухуме, где фильм тоже встретили очень тепло и долго аплодировали. Но реакцию галского зрителя я не могу сравнить ни с чем. Мы получили свою особую нравственную награду, которая по глубине испытанных лично мною чувств намного превосходит радость от сообщения, допустим, что наша работа (пока это, конечно, мечты!) номинирована на «Оскар».

– Но ты ведь еще не получала «Оскара» и пока не знаешь, какие чувства испытаешь в тот момент, – предполагает Заира Цвижба.

– Правда ли, что ты собираешься снимать художественный фильм? – интересуется Юрий Кураскуа. – На сегодня это исключительно мечты, – откровенно делится Эсма. – Тем не менее, «бойтесь своих желаний – ибо они исполняются». Пока же мы живем по принципу: делай что должен, и будь что будет. К сожалению, у меня не продюсерский склад ума, ведь я режиссер. И когда мы получаем отказ на свое очередное предложение спонсору о перспективном сотрудничестве, то ужасно переживаем и какое-то время не можем работать в полную силу.

– Кто сегодня поддерживает этновидеопроект «Крылья нации» – цикл передач и интервью о представителях народов, населяющих Кавказ? Судя по числу просмотров, этот проект становится чрезвычайно популярным: некоторые выпуски набирают десятки тысяч просмотров, – проявляет осведомленность Юрий Кураскуа.

– К сожалению, ни в одном из фондов мы не встретили заинтересованности, хотя и написали множество писем. Да, мы продолжаем снимать и рассказывать об истории и культуре, о героях народа абаза, мы осознаем, что это важно. И стали замечать, что своим энтузиазмом мы буквально «заражаем» и окружающих. Сначала коллеги Паши по таможне с недоумением воспринимали, что Паша нередко вкладывает в съемки часть своей зарплаты, а когда мы ехали в Кабардино-Балкарию на съемки передачи «Абаза в Кабарде», один из руководителей таможни Сослан Кобахия передал нам деньги на дорогу. В тот момент та сумма по значимости была для нас равносильна миллиону!

– Так на какие же средства вы снимаете сегодняшние передачи? – удивляется Русудан Барганджия.

– Можно сказать, что большую роль в нашем проекте играют просто человеческие – некоммерческие – отношения: Леван Микаа безвозмездно предоставил нам оборудование для съемок, а Анзор Марщан принимает активное участие в операторских съемках. В основном мы вкладываем собственные средства, да и промысел Божий в наших делах присутствует.

Эсма не скрывает, как их радует, что среди зрителей – люди из всех уголков мира: одобряют, восхищаются, шлют авторам благословение, слова поддержки и восхищения.

– И сам цикл, и наши передачи, и блог в Инстаграмме – все родилось случайно, – делится Эсма. – Идея показать красоту кавказских народов – каждого народа в подробностях, красоту самобытную, которая проявляется в семейном укладе, в отношениях, в сохранении традиций, в воспитании детей, в героических поступках и поступках простых, каждодневных, – зрела у нас давно. Как-то мы с Пашей в очередной раз пришли в гости к Руслану Гожба, он начал увлеченно рассказывать – а он ведь великолепный историк, влюбленный в свой предмет! И тут я понимаю, что мы не имеем права наслаждаться его рассказом только одни, говорю себе: «Сейчас или никогда!» и начинаю снимать – просто на камеру телефона, а потом выкладываю в Инстаграмме.

Разговор с нашими гостями был очень откровенным и искренним и, прощаясь (надеюсь, ненадолго!), мы пожелали Эсме непременно осуществить свою мечту – снять большой художественный фильм с голливудским размахом и солидным бюджетом. А уж что это будет – «Софичка» Фазиля Искандера или «Последний из ушедщих» Баграта Шинкуба, она решит, когда придет время.

– Мы – верим! – Верим, что так и будет, – сказали мы Эсме, которая всех нас покорила своей увлеченностью и искренностью.

– Я тоже буду верить, – улыбнулась наша гостья. – На всякий случай не стала смотреть ни фильм «Софичка», снятый ученицей Александра Сокурова Кирой Коваленко по повести Фазиля Искандера, ни одноименный дипломный спектакль абхазского курса Театрального института имени Щукина.

И я понимаю, почему. У каждого мастера свое видение мира. Вот Эсма и хранит свой мир, пробужденный гениальным пером Фазиля, чистым и первозданным, как хрупкий утренний сон.

Вопросы Эсме ХУРХУМАЛ и Павлу ХОНЕЛИЯ задавали Юрий КУРАСКУА, Эсма АРДЖЕНИЯ, Русудан БАРГАНДЖИЯ, Лейла ПАЧУЛИЯ, Артавазд САРЕЦЯН, Заира ЦВИЖБА, Лилиана ЯКОВЛЕВА и я, Юлия СОЛОВЬЕВА

Номер:  73
Выпуск:  3951
Рубрика:  общество
Автор:  Вопросы Эсме ХУРХУМАЛ и Павлу ХОНЕЛИЯ задавали Юрий КУРАСКУА, Эсма АРДЖЕНИЯ, Русудан БАРГАНДЖИЯ, Лейла ПАЧУЛИЯ, Артавазд САРЕЦЯН, Заира ЦВИЖБА, Лилиана ЯКОВЛЕВА и я, Юлия СОЛОВЬЕВА