04.06.2018

НЕЛЕГКАЯ СУДЬБА АБХАЗСКОГО ЧАЯ

Абхазский продукт

Тот, кто хотя бы раз побывал на чайных плантациях, никогда не забудет их завораживающую, зачастую нереальную красоту. Стройные ряды аккуратно обрезанных кустов убегают вдаль и, кажется, что нет им конца…

Было время, когда в Абхазии чайные плантации занимали немалые территории, и эта отрасль вносила определенную лепту в экономику республики. Распад СССР, грузино-абхазская война и последующая блокада нанесли серьезный урон чайной отрасли, который можно сравнить с недугом тяжело больного человека, так и не справившегося с ним. Впрочем, особо никто и не пытался «вылечить» ее. Более того, полемика на тему – нужно ли выращивать в Абхазии чай или нет, идет давно и не находит логического завершения. Одни говорят, что это колониальная культура, и поэтому за сбор чайного листа платят мало, качество абхазского чая не выдерживает никакой критики, и никому он не то что за пределами Абхазии, и в самой республике не нужен. Другие уверяют, что если приложить усилия и вложить определенные средства, то наш чай можно сделать качественным, конкурентоспособным и востребованным. Так нужен или не нужен на самом деле абхазский чай? На эту тему мы беседуем с директором фирмы «Джинал» Ревазом Джинал.

– Мне режет ухо высказывание об абхазском чае как о колониальной культуре, – так начался наш разговор с Ревазом Гивиевичем. – Высказанное мнение растиражировалось, и хотя в словах был заложен другой смысл, из этого вышла большая беда. Более того, сформировалось устойчивое мнение, что чайная отрасль нам вообще не нужна. И, как следствие, сегодня она находится в наихудшем состоянии.

Война и послевоенная разруха весьма негативно повлияли на отрасль, и хотя государство не раз пыталось ее реанимировать, результатов это не принесло. Все дело в том, что в послевоенный период необходимо было наверстывать упущенные возможности этой отрасли, но по объективным причинам этого не произошло. В данной ситуации первое, что необходимо сделать, это произвести оценку всего, что осталось от чайных плантаций. Дело в том, что чай постепенно уничтожается, а земли передаются под другие сельхозкультуры. И даже если посадить чайные саженцы заново, пройдет несколько лет, пока можно будет начать сбор сырья. То есть здесь, к сожалению, имеет место практическая составляющая: за чаем нужно много и долго ухаживать, а кукуруза и другие культуры в этот же год дают урожай.

Подводя итоги, можно сказать, что необходим мониторинг и инвентаризация отрасли для определения дальнейших практических шагов.

– Ваша фирма занимается фасовкой чайной продукции, поставкой чайного сырья в Россию и многим другим. А когда вы «пришли» в этот бизнес?

– Чайная отрасль мне знакома непонаслышке. Когда я учился заочно на юридическом факультете Калининского университета, на третьем курсе пришел работать на Очамчырскую чаеразвесочную фабрику экспедитором. Потом там же работал технологом по сбыту, начальником цеха сырья. Купажировали и фасовали наши чаи с индийским, кстати, тогда абхазский чай отправляли во все точки Советского Союза.

– То есть вы не случайный человек в этой сфере. Тогда такой вопрос: соответствует ли действительности утверждение, что с введением новых технологий качество абхазского чая резко ухудшилось?

– Это, конечно, зависит от многих факторов: при исключительно правильной технологии сбора сырья и дальнейшей его переработке абхазский чай получается очень вкусным. Факты свидетельствуют, что в 1849 году на всемирной Парижской выставке наш чай признали одним из самых лучших в мире. Во времена Советского Союза в погоне за планом абхазский чай действительно был не очень хорошего качества, но мы и не знали о китайских и индийских сортах и о многих других ароматных напитках. Как я уже упомянул выше, в послевоенное время мы отстали по многим показателям в этой отрасли. Более того, посетив любой маркет, можно увидеть импортные чаи в современной и красивой упаковке, с разными вкусовыми показателями. Так что произвести чай – это полдела, его надо донести еще до потребителя в лучшем виде.

– Власть много раз предпринимала попытки реанимировать отрасль: каждый вновь назначенный министр сельского хозяйства рьяно брался за ее восстановление, было даже создано РУП «Абхазчай», но деньги израсходованы, дела уголовные заведены, а воз и ныне там. В общем, хотели как лучше, а получилось как всегда…

– На развитие отрасли влияет много факторов: финансирование очень важно, но не менее важен контроль за ним. В первую очередь нужно рациональнее учитывать опыт других стран. Возьмем, к примеру, Турцию: там вначале задействовали госпрограмму возрождения чая, а после акционирования отрасли плантации передали в частные руки. И сегодня турецкий чай популярен наравне с китайским, хотя он и был завезен в страну, как это было с Абхазией. То есть многое зависит от того, в чьем ведении находятся плантации: если крестьянин почувствует, что этот чай конкретно его и на прибыль от его сбора и переработки он будет кормить семью, обувать и одевать детей, то поверьте мне, отношение к этому труду будет другое. А если средства просто так выделять, то они растворятся в неизвестном направлении.

Приведу еще один пример: Ленкорань, район Азербайджана. У них, как и у нас, чайная отрасль была в упадке, а сегодня посмотрите, какая реклама у азербайджанского чая! При этом в самой Ленкорани получают только сырье, а купажируют и фасуют его на фабрике под Майкопом. То есть нужен рациональный подход и большие средства. При этом за один год и даже за три проблему не решить, должна вестись целенаправленная многолетняя работа, и тогда будет результат.

– К сожалению, принцип «государственное – это ничье» реально действует. А, может быть, действительно стоит отдать чайные плантации в частные руки при условии сохранения направленности?

– Это вопрос к экономистам: именно они должны просчитать все «за» и «против», исходя из практической целесообразности. В Абхазии есть опыт переработки чая в небольших хозяйствах. Например, в Гудаутском районе семья Сакания производит хороший чай, который пользуется популярностью у тех же туристов, но по себестоимости он очень дорогой, потому что его собирают вручную. И, потом, сбор и переработку 500 кг и даже 5 тонн чайного листа частным образом осилить можно, но когда речь идет о промышленном производстве, то с этим справится только мини-фабрика. Необходимо иметь в виду и то, что сами плантации давно устарели, их нужно обновлять, а частным образом это сделать не получится – нужно много денег, необходима спецтехника и многое другое. Далее, даже если плантации дали хорошее сырье, на старом оборудовании хороший чай не произвести. Предположим, мы все же сделали чай, но это еще не значит, что мы сможем его продать, даже если он великолепного качества. Местные его не станут брать, потому что чай будет дорогим, а для экспорта нужна реклама. То есть все взаимосвязано!

– Сегодня обработкой чайного листа занимаются две чайфабрики – в Кутоле и Лыхны. Куда они его продают? Имеет ли абхазский чай свою нишу в той же России?

– Действительно, оба предприятия производят чай, но ввиду того, что за него приходится платить НДС, то чай их по цене очень дорогой.

– А разве у нас есть экспортный НДС?

– Для абхазского экспортёра нет, но мы когда поставляем чай в Россию, покупатель платит налог в размере 18% от стоимости продукции и это, так или иначе, накладывается на конечную цену. И, кроме того, собранный машинным способом чай не может конкурировать с индийским или китайским крупнолистовым. Наш чай мелколистовой и с наличием палок к тому же. Да и оборудование у нас морально устаревшее, 80-х годов…

– Тем не менее, фабрики свою работу не останавливают, значит, им все же выгодно работать?

– В каком смысле выгодно? Они просто выживают, не могут элементарно содержать плантации, когда 3-4 раза в год нужно вносить удобрения, несколько раз производить обрезку. Если все это выполнять – чай в цене будет просто золотой!

У нас существует граница, и логистика показывает, что доставка абхазского чая, например, в Москву выражается в больших суммах. Кроме того, Китай и Индия поставляют несколько сотен тысяч тонн чайной продукции, что уменьшает ее себестоимость.

Для того чтобы выйти на российский рынок, даже с очень хорошим чаем, нужно выпускать действительно качественную продукцию, нужна серьезная реклама и многое другое. Но как продвинуть бренд абхазского чая, если нет финансирования?

Между тем группа энтузиастов учредила общественную организацию «Чайная ассоциация «Возрождение», основной целью которой является сохранение уникальных чайных плантаций в Абхазии.

Недавно Программа развития ООН объявила конкурс грантов на социальные проекты, и чайная ассоциация представила проект об организации форума по оздоровлению чайной отрасли Абхазии. Насколько мне известно, наша заявка принята, и теперь мы ждем результатов.

Организация форума предполагает анализ чайной отрасли и реализацию социально-экономических проектов, которые могли бы вывести ее из плачевного состояния.

– Насколько я помню, международная гуманитарная организация «Движение против голода» и ранее поощряла людей в дальних селах собирать чай в обмен на продовольствие...

– Да, был такой проект, но непродолжительное время.

– Чем дольше я вас слушаю, тем больше меня терзают сомнения: а стоит ли вообще связываться с чаем? С ним столько мороки: мы не соблюдаем технологический режим, себестоимость чая очень высокая, потому что люди не хотят собирать его вручную. Список можно продолжить. Табак перестали выращивать, плантации мандаринов сокращаются, ну не будет абхазского чая, и не надо! В магазинах огромный выбор на любой вкус!

– Для того чтобы ответить на ваш вопрос – стоит выращивать чай в Абхазии или нет, необходимо иметь экспертное заключение специалистов. Кстати, у нас много хороших специалистов в этой сфере, и, думаю, нужно в первую очередь у них спросить об этом.

Что касается нашей беседы, то это, так сказать, констатация ситуации, которая у нас есть, но общество должно смотреть на перспективу. А она такова: единственное место в Европе, где растет чай, – это Абхазия. В Сочи был краснодарский чай, но они не смогли сделать его монопольным, брендовым и востребованным, как это было в Советском Союзе. Поэтому абхазский чай нужно сохранить хотя бы для внутреннего рынка. Кстати, сегодня молодежь даже не знает, что у нас растет чай, да и в России удивляются, когда узнают об этом. Чай нужно сохранить для будущих поколений – это дорогого стоит. Кроме того, это еще туристический бренд: мы не смогли удержать бренд аджики – его у нас просто перехватили, и будет весьма неприятно, если мы утеряем и бренд абхазского чая.

– То есть вы считаете, что у нашего чая все же есть перспективы?

– Это логически выходит из нашей беседы. Если громадный Советский Союз выбрал Абхазию для выращивания и производства чая и нам это достояние досталось, так зачем мы его должны уничтожать? Это не логично! Сегодня небольшие партии абхазского чая экспортируются в Россию, и если мы улучшим его качество, то, уверен, его будут брать и более крупными партиями. Но процесс выхода на рынок весьма длительный: у нас серьезные конкуренты – Аргентина, Китай, Индия, но если чай будет хорошего качества, то и мы сможем найти свою нишу на российском рынке. Как это сделать? В первую очередь нужно постоянно поднимать этот вопрос и дискутировать.

– Тогда, может быть, стоит уйти от гигантомании? Это в советское время ставку делали на увеличение плантаций, собирали все подряд по принципу – все равно все выпьют… Может, стоит остановиться на небольшом их количестве, построить мини-фабрику и выпускать качественный чай небольшими партиями?

– Да, я согласен с вами: небольшая площадь плантаций и модернизация хозяйства будут способствовать производству качественного чая. Но, еще раз подчеркну: нужны расчеты, вслепую ничего делать нельзя. Экономика любит цифры. В первую очередь нужно учесть тот факт, что наш чай берут на экспорт не основные покупатели, а те, кто фасует его, берет для купажа. В нашем чае есть такие показатели, которых нет в индийском и китайском, а ведь именно купаж во все времена придавал свойства и уникальный вкус.

– А вы не пробовали выпускать чай в разовых пакетиках? В республике много объектов отдыха, может быть, стоит к ним обратиться с призывом поддержать местного производителя?

– Наша фирма с соучредителем производит чай в пакетиках под брендом «абхазский чай», и мы его купажируем. При фасовке используется 70% нашего сырья, а остальное – зарубежное. Пакетированный чай в основном мы реализуем именно в Абхазии, его нет смысла экспортировать, потому что, как я уже говорил выше, его экспорт обойдется в копеечку. Но не забывайте, что россияне, да и наши граждане привыкли пить «Лисму», «Липтон», «Гринфилд», «Аhmad» и другие, у которых настой крепче. И, потом, наш чай можно заварить лишь дважды, чайный цвет появляется медленно, потому что он натуральный, и мы только 30% индийского чая в него купажируем. А некоторые покупатели привыкли пакетик с чаем по несколько раз использовать – это тоже экономический фактор…

– А как же национальная гордость? Абхазские мандарины, абхазская аджика, абхазские вина… Почему бы местным гражданам не поддержать свой родной абхазский чай?

– Здесь административными мерами ничего не решить, тем более что вкусы у людей разные. Здесь можно взять только качеством: начинать нужно с плантаций, постепенно переходить к мини-фабрикам, затем реклама и конечный выход на потребителя через продвижение продукции. А когда данная ситуация выйдет из стагнации, появятся и чайные туристические маршруты, и много других возможностей! Уверен, что абхазский чай будет востребован.

Но, еще раз подчеркну, нужна поддержка государства, потому что такую серьезную работу чаеводам самостоятельно не осилить. Это обязательно нужно сделать: Бог нам дал такую землю, такие возможности, и мы не должны их упускать. Отказаться от чайной отрасли – это крайне нерационально. И это одна из причин, почему не нужно бояться трудностей – они есть в любом деле. Все проблемы преходящие, главное – верить в то, что ты делаешь.

Пресс-служба ТПП РА

Номер:  55
Выпуск:  3656
Рубрика:  экономика
Автор:  Пресс-служба ТПП РА