18.11.2020

Мнение

К ВОПРОСУ МАССОВЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ В АБХАЗИИ И НА КАВКАЗЕ

Из интервью лидера Народной партии Абхазии Якуба Лакоба администратору сайта «Kiaraz» Надежде Лютахиной 3 ноября 2020 г.

Н.Л.: Мне известно, что Вы регулярно, за редким исключением, как часть обязательной работы, смотрите оба абхазских телеканала. И наверняка смотрели, и Вам есть что сказать о двух передачах с интервалом в три дня, касающихся политических репрессий в Абхазии 30–40-х годов.

Я.Л.: Да, на самом деле 2 ноября, а до того 30 октября смотрел безусловно интересные и полезные передачи по АГТРК и «Абаза-TV» о политических репрессиях в Абхазии 30 – 40-х годов в связи с Днём Памяти 30 октября, и по причине актуальности темы готов хотя бы кратко откликнуться на эти две телепередачи и заодно ответить на Ваш своевременный вопрос.

Несмотря на множество печатных работ, выступлений в СМИ, на конференциях, круглых столах, тема политических репрессий в Абхазии далеко не исчерпана. Более того, она с учётом новых реалий и материалов не только не утрачивает своей актуальности, но, напротив, ещё более актуализируется, и при этом до конца, к сожалению, остаётся всё ещё не разработанной. Зачем далеко ходить, когда даже известная и искренняя телеведущая канала «Абаза-TV» Виктория (Вика) Думава, интервьюировавшая в телепередаче на тему репрессий 30–40-х годов в Абхазии проф. Георгия Анчабадзе и председателя Абхазской ассоциации жертв политических репрессий Анатолия Пилия, под конец этой часовой передачи, в качестве чуть ли не резюме, публично на всю страну позволила себе, по всей вероятности, искренне заблуждаясь, заявить о том, что «об истинных причинах особой специфики репрессий в Абхазии, их особой жестокости мы теперь не узнаем никогда». Эдакая, видите ли, мистика, таинственность. Приблизительно также обстояло дело в передаче, показанной 2 ноября по другому телеканалу АГТРК с участием телеведущей передачи, председателя этой телерадиокомпании Ирины Агрба и историка Нури Багапш. Хотя он приблизился к истине, интуитивно почувствовав (по его же выражению «как мне кажется»), что «всё это происходило из одного центра». Во времени этот «центр» может быть персонифицирован в таком его временном фрагменте, как 30–40-е годы массовых репрессий, о чем, в основном, и шла речь в передаче. Но всё дело в том, что этот «центр» (если речь вести о центре как таковом – директивном, организующем начале) логически не может быть ограничен отрезком времени 30–40-х гг. и связан он не только с неразрывными именами Сталина и Берия, но с целым внушительным списком, дополнявших друг друга, и других имён (Георгий Церетели, Гомартели, Ниношвили-Ингороква – дядя Павле Ингороква, Якоб Гогебашвили, Ной Жордания, Павле Ингороква, Звиади Гамсахурдия, Эдуард Шеварднадзе, каталикос Грузии Илья II, Каркарашвили и многие другие с их публичными, нацистского характера программными высказываниями) – фигурантов создания феномена политической доктрины избранности грузинской нации – грузинского нацизма (грузинской версии «Майн Кампф») и зловеще «богатой», в самых разных формах практики её реализации. А потому, если быть точнее и брать шире и глубже, то на самом деле этот (по Н.Багапш) «центр» есть шедшие рука об руку вышеназванные доктрина (в отличие по форме от своего германского собрата- аналога «Майн Кампф»), рассредоточена в разных по именам её соавторов и хронологически источниках, подобно тому, как по форме отличается континентальная система права от английской системы общего права (the sistem of common law) и практика её осуществления, длящиеся уже около полутора веков(!).

Так что поспешно, неосмотрительно и (как часто бывает свойственно молодости) самоуверенно утверждать о том, что «об истинных причинах особой специфики репрессий в Абхазии, их особой жестокости мы теперь не узнаем никогда». Эти причины лежат на поверхности, но они «почему-то» до сих пор, несмотря ни на что, стабильно, упорно и упрямо замалчиваются, порой откровенно, а в отдельных случаях даже цинично блокируются, в том числе специально занимающимися темой отдельными абхазскими историками. Иногда по инерции, стереотипу оглядки, недостаточной осведомлённости, синдрома амбициозности всезнаек или прозаической некомпетентности в вопросе. А иногда, что греха таить, греша против истины, руководствуясь не лучшими мотивами, своими личными «высшими» интересами, делают это целенаправленно, сознательно, идя на сговор со своей совестью.

Впрочем обо всём этом не раз ещё до Отечественной войны народа Абхазии (в 1989 г. в научных трудах АГУ, газетах «Аидгылара», «Бзыбь»), а вскоре после неё, соответственно, также публично, мною подробно говорилось по Абхазскому ТV в 1994 г. по просьбе Первого Президента Владислава Ардзынба, переданной Владимиром Зантария, в пространном и довольно подробном телеинтервью в открытом эфире опытнейшему абхазскому тележурналисту и обозревателю (ныне зам. директора «Интерфакс» – одного из крупнейших информационных агенств РФ) Георгию Гулия-младшему по просьбе председателя Совета общественных организаций Абхазии при президенте РА Шамиля Хусейновича Пилия с основным докладом на многочисленной научно-практической конференции в главном конференц-зале Кабинета Министров РА в 1997 г. в связи с 60-летием этих репрессий в Абхазии, впервые в абхазской истории, посвящённой этой теме, а также неоднократно и в разное время в газетах «Киараз», «Республика Абхазия, «Нужная», «Новый День», «Кабардэй Хасе», «Вечерняя Пицунда», не говоря уже о фейсбуке, партийном сайте «Кiaraz», дружественных ему сайтах и т.д. Наконец, на несоразмерно важности темы скромной презентации в камерном актовом зале Республиканской библиотеки им. Ивана Папаскир (ведущий проф. Станислав Лакоба) изданного в 2017 г. под эгидой Совета Европы трёхтомника «Большой террор в Абхазии». Но для вышеназванных телеведущих и историков, «почему-то» ограничивающихся, довольствующихся полуправдой, нежелающих идти, продвигаться дальше в деле дальнейшей разработки темы, к истине в столь важном вопросе, имеющем не только познавательное и чисто научное, но и самое что ни есть многоплановое и многоаспектное (политический, исторический, социологический, психологический, морально-этический и даже философский аспекты, а также аспект, связанный с возможностью более вероятного и точного прогнозирования известных процессов, их векторов, темпов и т.д.) практическое значение, всё это осталось незамеченным. Кстати, вышеназванное двадцатишестилетней давности моё телеинтервью сразу же вскоре после него «почему-то» пропало. На вопрос «почему» – сколько-нибудь внятных объяснений не последовало.

Номер:  112
Выпуск:  3990
Рубрика:  политика
Автор:  Из интервью лидера Народной партии Абхазии Якуба Лакоба администратору сайта «Kiaraz» Надежде Лютахиной 3 ноября 2020 г.