Проникая в глубь времен

Абхазия на XXVII Крупновских чтениях в Махачкале

В Махачкале состоялись XXVII Крупновские чтения, уже более 40 лет собирающие известных кавказоведов в различных археологических центрах Кавказа и в Москве. Эти чтения посвящены выдающемуся археологу-кавказоведу Евгению Игнатьевичу Крупнову, кстати, моему и Вадима Бжания научному руководителю. В форумах подобного рода всегда активно участвуют археологи Абхазии со своими докладами. Их тезисы были опубликованы в репрезентативном сборнике материалов международной конференции – всего более 150 докладов по археологии каменного, бронзового, железного веков и средневековья.

Следует отметить, что абхазской тематики касались в своих докладах не только наши археологи, но и их российские коллеги. Некоторые доклады были совместными. Кратко ознакомлю с ними и прокомментирую некоторые из них.

Так, мой северокавказский брат, этнолог Б. Бгажноков в докладе «Кавказские дольмены в мифологической традиции народов Кавказа» считает, что черкесские и абхазские предания подкрепляют гипотезу, согласно которой культуру дольменов могли принести на Кавказ пришельцы из Корсики и Сардинии, и это, по его мнению, нисколько не противоречит версиям, акцентирующим внимание на роли местных традиций в данном процессе. Лично я сторонник гипотезы восприятия и утверждения идеи дольменотворчества местным абхазо-адыгским населением по мере знакомства с ней в результате морских контактов с другими народами мира (своеобразная эстафета идеи – вспомним «школу бродячих сюжетов» в фольклористике).

Археолог из АГУ А. Габелия в докладе вновь коснулся проблемы взаимоотношения кобанской и колхидской культур, считая вполне возможным рассматривать на основе бытовых памятников Абхазии эти культуры отдельно, при этом не отрицая их видимого сходства. Я же сторонник колхидо-кобанской историко-культурной общности с ее ярко выраженным абхазским локальным вариантом.

Археолог Г. Сангулия доложил о Джгиардинском кладе железных мотыгообразных орудий VI-IV вв. до н. э., использовавшихся для обработки каменистой почвы, столь характерной для Абхазии.

Московский археолог-кавказовед А. Скаков и его абхазский коллега А. Джопуа рассказали о новой и довольно редкой находке золотого подражания статеру (золотой монете) Александра Македонского в Западном Закавказье из Джантухского могильника близ Ткуарчала. Е. Армарчук и Р. Мимоход из Института археологии РАН проинформировали о раскопках христианского храма Х-ХI вв. в с. Веселом Адлерского района, относящегося к кругу памятников «вписанного креста» (Лыхны, Северный Зеленчук и др.) и представляющих абхазскую школу византийского церковного зодчества периода расцвета Абхазского царства.

Археолог Р. Барциц в своем докладе коснулся уникальной Мчиштинской наскальной крепости VIII в. в северо-западной Абхазии. Хотя на этот счет существует и иная точка зрения, например, отца Дорофея (Дбар), считающего, что данный памятник имеет культовое назначение.

Ученые АбИГИ О. Бгажба, С. Сакания, А. Агумаа рассказали о новых открытиях, которые связаны с охранными археологическими раскопками Бедийского храма конца X в., детища и усыпальницы абхазского царя Баграта II (978 –1014 гг.). Кроме того, из этого доклада грузинские оппоненты могут убедиться, что данные археологические работы проводились на должном научном уровне и ни о каком разрушении памятника, о чем они говорят, не может быть и речи.

Д. Белецкий из Северной Осетии и А. Виноградов из Москвы доложили о Бамборском (Айлага-Абыку) храме как о «купольном зале» и заказе абхазского царя Георгия II (992/3 – 959/60 гг.), т.е. внесли уточнения в хронологию и интерпретацию памятника, ранее сделанные Л. Шервашидзе и Л. Хрушковой.

Тот же исследователь А. Виноградов уже в ином докладе «Заметки о культе Святого Евстафия на Кавказе» безосновательно относит Блаженного Евстафия Апсилийского (738 – 740 гг.) к византийцам, а не к апсилам (древним предкам абхазов), как это общепринято в абхазоведении.

Абхазские археолог А. Джопуа и историк В. Нюшков ознакомили с новыми материалами Цебельдинской культуры из мощного Атара-Тамыш-Кындыг-Аракичского керамического центра средневековой Абхазии, который снабжал несколько сот лет соответствующей продукцией не только свою страну, но и прилегающие территории.

А. Мастыкова из Института археологии РАН рассказала о женском уборе апсилов и средиземноморском влиянии (II-VII вв.), тем самым продемонстрировав, как и под чьим влиянием менялась местная женская мода у апсилиек в течение 600 лет.

Археолог из АбИГИ З. Хондзия доложил о новых разновременных археологических находках из поселка Бзыпты, куда входят раннеантичные и позднеантичные топоры цебельдинского облика, наконечники копий разных типов, схожие с ачмардинскими, куланырхвскими, хушипсинскими и цибилиумскими, 6 железных христианских крестов и абхазские хозяйственные ножи «ахысба».

Доклад Л. Хрушковой из МГУ, опубликованный в вышеупомянутом сборнике, посвящен раскопкам в Питиусе (совр. Пицунда) в 2007 – 2009 гг. Автор доклада не преминула вновь еще раз повторить грубейшую исследовательскую ошибку – невинным росчерком пера локализовать Сотириуполис Константина Багрянородного (сер. X в.) в Пицунде, тем самым, говоря современным языком, опять лишить Абхазское царство основной его территории в период расцвета – от Пицунды до района Трапезунда в Турции. Об этом научном ляпсусе и его последствиях в современной науке и политике я уже не раз и не два писал (в газете «Республика Абхазия», Известиях АНА «Абхазоведение», вып. 4, в Интернете).

На мой взгляд, перечисленные доклады с XXVII Крупновских чтений могли бы заинтересовать любознательного абхазского читателя.