Рядом со старыми стенами

Наедине с родным городом

Когда у города седой возраст, у него не может не остаться старых стен, хотя с ними и велись ожесточенные градостроительные сражения по генплану и вопреки ему. И хорошо, что в архитектурном облике Сухума сохранились они, эти старые стены, сложенные из красного, желтого, белого кирпича, известняка, ракушечника, из камней, обкатанных соленой черноморской волной давней-давней порой. Стены, обвитые виноградной лозой, декорированные цепким малахитовым плющом. Приютившие в своих трещинах ростки неприхотливых растений. Несущие на себе Бог знает когда слепленные птичьи гнезда.

Идет человек улицей, и если есть в нем негаснущий интерес к родному городу, останавливается он и в который уже раз всматривается в облик старых домов города, возраст которого, кстати говоря, уже перевалил за 2500 лет.

Но, конечно же, не только для праздного любования важны нам ажурные узоры башен и куполов, каменная мощь стен и строгая кирпичная кладка, под сенью которых обитали наши предки. Если, как говорится, стены имеют уши, то, должно быть, они умеют и, пусть и безмолвно, повествовать. Разве они не рассказывают нам о характере прошлых эпох, быте и культуре, вкусах и пристрастиях тех, кто жил до нас? И разве не таится в мертвом, казалось бы, камне жизнь? Мертвом? Если, между прочим, положить камень в пылкий костер – он лопнет и отдастся звуком.

Камни хранят память. Любое поколение неразрывными узами связано с прошлым, которое запечатлено не только в духовной, но и в материальной культуре, в самой обыденности старых построек. Еще Цицерон отмечал: «История – поистине свидетель времени, свет истины, жизнь памяти, наставница жизни, вестница прошлого». Как жизнь памяти и воспринимаются уцелевшие дома и здания, впечатляющие единством сложных и простых элементов, ассиметрии и равновесия, горизонталей и вертикалей, динамики и покоя.

Однако невольно думаешь и о том, какими же предстанут перед потомками иные новостройки – свидетели нашего времени. Здания, пусть и вполне вроде бы современные, но не разделяющие городской гармонии, чуждые ей, несоразмерные с застывшей музыкой времени, как принято называть архитектуру. Если продолжить сравнение музыкального ряда, то можно сказать, что даже донельзя удивляющее, вычурное строение может прозвучать нудным этюдом на карте города. Рядом с полнокровной симфонией далеких безвестных строителей.

Но это уже тема скорее не публициста, а тех, кто имеет профессиональное отношение к градостроительной политике и практике. Что же могут сказать они?