ПРАВОВОЙ СТАТУС СУБЪЕКТОВ ОБЫЧНОГО ПРАВА АБХАЗИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

НАША ИСТОРИЯ. ЧИТАЯ АРХИВЫ.

(Окончание. Начало в № 119)

Перед слушанием дела судьи давали «присягу, что станут судить дело по совести, по правде и по обычаю».

Абхазские суды рассматривали уголовные гражданские, гражданские и другие категории дел исключительно по обычному праву абхазов и адату. Источники дают следующее указание на происхождение адата: «Главным органом образования адата кавказских горцев исстари являлось третейство, мировой суд посредников. Мировое разбирательство дел, «происходящих от несогласия между членами общества», служило преобладающим источником горских адатов. «Суд посредников, не находя в адате установлений на новые случаи, должен произносить решения еще небывалые, хотя и применяющиеся к общему духу адата. Для решений подобного рода обыкновенно приглашаются люди, сведущие в народных обычаях, и старики, которые могли сохранить в своей памяти какие-нибудь случаи, похожие на разбираемый.

Абхазские народные суды не имели вышестоящую инстанцию. Их решения были окончательными, и их никто не мог отменить.

Однако необходимо отметить, что народные абхазские суды не всегда брались за рассмотрение дела. Это зависело от конкретного дела («аус шыкоу еипш»). К этим случаям относились преступления высшей категории. Например, судьи считали ненужным рассмотрение таких дел как умышленные убийства при отягчающих обстоятельствах и т.п., объясняя это тем, что «такое дело требует отмщения».

Одним из существенных принципов судебного разбирательства по обычному праву абхазов являлся принцип гласности. Заседания судов проходили открыто, и обычно весь народ собирался слушать дело. Любопытна в этом смысле информация «о распределении работ и занятий между членами семейства. Так, например, в семействе, состоящем из отца и четырех взрослых сыновей, на обязанности отца лежало занятие делами политическими, делами, касающимися родового союза, и потому он обыкновенно бывал в разъездах».

Прежде чем суд приступал к рассмотрению дела, тяжущиеся стороны заранее принуждались к присяге в том, что они выполнят любое задание суда.

По обычаям, никто из жителей Абхазии не освобождался от обвинения и каждому предоставлялось право выступать в суде истцом. «Ахашала (раб) может всегда вызвать в суд своего господина, подвластный (анхае) – своего протектора, будет ли он дворянин (аамста) или князь (тавад), дворянин другого дворянина или его подвластных и рабов, сын может вызвать мать или отца, жена – мужа и т.д., словом, никакие сословные преимущества и никакие родственные отношения не могут служить препятствием в подобном случае». Однако вплоть до последнего времени среди абхазов распространено было мнение, что обращение к суду является недостойным и позорным делом. Мужчина сам должен решать все свои дела. Очевидно, поэтому иногда медиаторы сами старались убедить, заставить обе стороны буквально «отдать им свое дело на рассмотрение». Это было уже шагом к мирному разрешению конфликта, так как во время ведения дела стороны не имели права предпринимать какие-либо действия, и более того, получение согласия на рассмотрение дела означало, что обе стороны теперь будут действовать только в соответствии с решением суда.

Поводом к возбуждению дела служил свершившийся факт. Судьи вначале занимались сбором информации, внимательно выслушивали интерпретацию события обеими сторонами, при возможности и свидетельские показания. При сложных делах судьи могли заниматься расследованием целыми неделями и месяцами, скрупулезно взвешивая все обстоятельства дела, чтобы к вынесенному решению никто не мог придраться и чтобы дело было раз и навсегда решенным, то есть конфликтующие стороны в конечном счете должны были быть примирены без последующих претензий друг к другу.

Итоговое заседание абхазского народного суда проходило в следующем порядке: объявляя свою жалобу, истец обычно утвердительно обвинял ответчика. Главным и самым верным доказательством, по мнению абхазов, служил рассказ истца, «который, как правило, обыкновенно был чрезвычайно подробным, так, как будто-бы обвинитель сам присутствовал при совершении преступления. Окончив обвинение, истец объявляет, что он убежден в том, что такой-то сделал то-то и что подтвердит свое показание присягой».

Вслед за истцом выступает обвиняемый с такой же длинной речью, как речь обвинителя. Он старается опровергнуть его показания и при этом ему помогают свидетели – его родственники.

Выслушав обе стороны, судьи приступают к составлению решения. Порядок требует, чтобы в это время ничто не отвлекало их внимания, поэтому все, за исключением судей, удаляются из зала суда, или, если суд производится под открытым небом, сами судьи отходят в сторону, живописно расположившись под каким-нибудь деревом, обсуждают все обстоятельства дела и составляют решение. Затем судьи подходят к народу и один из них, вооружившись посохом – алабашьа (непременная принадлежность всякого говорящего речь), которую в случае неимения своей, берет у кого-нибудь из присутствующих, объявляет народу решение. Объявление это состоит в повторении всего сказанного истцом, ответчиком, свидетелями того и другого и заключения или самого решения. Последнее можно резюмировать в следующих словах: «Суд определил такому-то (истцу) дать присягу с одним, двумя, тремя... и т.д. соприсягателями в том, что такому-то (ответчик) сделал то-то. По принятии такой присяги ответчик удовлетворит истца полностью (стоимость украденной вещи, убытков, понесенных при разыскании похитителя ... или определенной обычаем платы за кровь, если дело о кровомщении или тяжкой обиде). Если же истец не согласится присягой доказать справедливость своего показания, то предоставляется принять ее такому-то (ответчику), с таким-то числом соприсягателей в том, что его обвиняют ложно; по принятии присяги, он избавляется от ответственности. В случае же непринятия присяги истцом и ответчиком, первый удовлетворяется половиною исковой суммы». При принятии присяги должен непременно присутствовать противник. Если он откажется от этого, не представив уважительной причины отказа, то присяга считалась как бы принятой, и не присутствовавший теряет иск, без права возобновления его. Отказ от присяги одного из приведенных соприсягателей расстраивает присягу остальных, и тот, в пользу которого должен был присягнуть отказавшийся, теряет право возобновить присягу.

Женщина по обычному праву абхазов никогда не должна была присягать ни в качестве свидетеля, ни за кого-нибудь другого, ни в свое оправдание. Присяга, назначаемая судом женщине, ложилась на ближайших ее родственников.

Все присягающие должны были предварительно принести жертву, состоящую с момента появления денег зачастую из мелких денег.

Присяги приносили у священных мест – Лдзаа-ных, Инал-куба, Аныпс-ныха Дыдрыпш, Елыр-ныха и др. Большим почетом пользовалось святилище на горе Дыдрыпш (с.Ачандара), находящееся посреди густого грабового леса. Жрецы этого святилища происходили из местной крестьянской фамилии Чичба. Только в самых серьезных делах присяга приносилась в этой священной роще. К присяге приводил, обыкновенно, старший из рода Чичба. Лица, под надзором которых состояли священные места, пользовались особенным уважением народа. По мнению последнего, оскорбление кого-либо из членов этих фамилий влечет за собой гнев божества, под покровительством которого он состоит.

Редакция благодарит нашего читателя Индико Киут за предоставленный материал