«ИВАН-АБХАЗЕЦ» – ХЫНТРУГ МХОНДЖИЯ

75 ЛЕТ – ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ

Имя этого бесстрашного разведчика овеяно неувядаемой славой. Обер-лейтенант Генрих Хаммер вспоминал: «Я видел много смелых и бесстрашных людей как среди немцев, так и среди русских, но такого отчаянного и бесстрашного человека, как Иван-абхазец, я не встречал».

Вот что пишет писатель Михаил Чамагуа, проведший большую работу по собиранию материалов о герое-разведчике и издавший книгу «Иван-абхазец»:

«На станции Лясы стоял эшелон с немецкими солдатами. Вдоль вагонов с кошелкой яиц идет высокий, широкоплечий человек в белой рубашке, открывающей крепкую шею, и громко закликает покупателей. Ни в голове, ни в фигуре нет и тени подобострастия, вроде он даже вызывающе предлагает солдатам покупать яйца. Берут у него мало, но он этим не огорчается, идет себе вдоль состава, внимательно рассматривая вагоны и пассажиров.

Его провожает комендант станции, обер-лейтенант железнодорожных войск Генрих Хаммер. Проводив состав, он некоторое время стоит на перроне, убедившись, что все в порядке, входит в свою дежурку.

Вслед за ним идет туда и высокий человек в белой рубашке.

Гражданские лица весьма редкие гости у герра коменданта и он удивлен, увидев необычного посетителя. Смотрит на него вопросительно и со всей строгостью, на какую он способен.

– Можно сесть? – пряча улыбку, спрашивает посетитель.

– Садитесь, – разрешает обер-лейтенант и сам садится на свое обычное место.

– Продаю яйца, – говорит посетитель и ставит на стол кошелку. – Одно яйцо стоит пять патронов для маузера.

Он говорит на немецком с акцентом, но понять можно, однако до обер-лейтенанта смысл сказанного как-то не доходит, и он смотрит на собеседника с недоумением, не зная, что предпринять, – крикнуть автоматчиков или слушать дальше.

– Да, да, – уже не сдерживая улыбки, говорит незнакомец, – за одно яйцо пять патронов для этой штучки.

Он достает из-под рубашки маузер и с огорчением на лице показывает, что оружие, увы, не заряжено.

– Партизан, – уже без улыбки отвечает незнакомец, – хочу бить немецких оккупантов, а с патронами туго. Вот я и пришел...

– К гитлеровскому оккупанту? – перебивает Хаммер, – чтобы раздобыть у него патроны?

– Вы все правильно поняли, герр обер-лейтенант.

– Так ты, наверное, не в своем уме. У тебя с головой все в порядке? – Хаммер покрутил указательным пальцем вокруг виска.

«Он и в самом деле не похож на умалишенного. Уж очень уверенно и дерзко он держится. Но кто мог его подослать?» – лихорадочно думал Хаммер.

...Совершим партизанский налет, – сказал Х.Мхонджия своему другу Юзику.

– На кого же? – спросил Юзик.

– Пойдем, поищем.

На одной из окраин улиц внимание его привлек дом за оградой – оттуда раздавались веселые возгласы, смех.

– Это что за пир? – спросил он вслух. – Надо узнать, – и направился к калитке, но вовремя остановился, заметив часового.

– Ты иди вдоль забора во-он до того угла, – показал Хынтруг, а я посмотрю, что там делается, – и ловко перелез через ограду.

Юзеф нашел щелку в заборе, заглянул во двор. «Пропадет Хынтруг, отчаянная голова, – подумал он, – и я ничем не смогу ему помочь». Он пошел вдоль забора и остановился на углу, прислушиваясь к ночным шорохам. Все было тихо. Он хотел уже вернуться назад, когда услышал две автоматные очереди, а через пару минут на заборе ясно прорисовался силуэт перелезающего человека. Хынтруг спрыгнул на землю, огляделся и, увидев Юзефа, подал ему знак – бежим.

Отдышались они далеко за городом.

– Мало того, что у калитки часовой стоял, – рассказывал Хынтруг, когда они присели отдохнуть, – у входа в дом еще часовой. Я его ножом. Шагнул внутрь, ногой дверь из коридора раскрыл, а там... Некогда мне было их считать, но, наверное, человек пять офицеров сидят за столом, пьют... Я две очереди длинные дал по этому застолью... и во двор. Жаль, гранаты не было, машину можно было подорвать...

На другой день все услышали, что в Кобрине убиты гебитскомиссар города майор Кляйствирт и двое офицеров из комендатуры, погибла также одна женщина из местных. Есть предположение, что налет совершила группа советских парашютистов.

Хынтруг и Юзеф на время затаились. О совершенном налете они никому ничего не сказали, чтобы не впутывать в дело хозяев, где они скрывались.

Обер-лейтенант Хаммер вспоминал слова солдата из Абхазии:

– Уроки психологии наш народ дает вам, оккупантам. Вы думали, что нас можно подавить и запугать жестокостью, а в ответ получили партизанское движение. Смерть за смерть, кровь за кровь, удар за удар – вот какая получается психология. Я сидел в лагере для военнопленных и никогда не забуду этого. Это ад, а не лагерь. Когда я бежал оттуда, на моей куртке сохранилась цифра – 163... – дальше оторвалась. Так вот, я поклялся, что 163 оккупанта отправлю на тот свет. Я один!

И Хынтруг остался верен клятве.

Однажды он появился в форме немецкого полковника. Его свои признали не сразу. Затем он рассказал, что на трассе ждал связного из Бреста.

– Вдруг вижу, – рассказывает он, – едет легковая машина на скорости. Но как тут было удержаться! Я из автомата ударил по ней. Спасибо шоферу, он после этого прямо ко мне приехал. Покопался я в этой машине, нашел там чемодан с деньгами, медикаментами. Финансовый бог какой-то ехал. Взял я медикаменты, деньги, оружие забрал. Надо было снять с адъютанта мундир, но он весь в крови был. Пришлось финансового бога раздевать. Зачем? Не хотелось мне в обход идти, я в мундире прямо через переезд прошел мимо стражей. И вот я здесь. А чемоданчик с деньгами и медикаментами в лесу припрятал. Денег много, наверное, миллион. Вот смотри, – он вытащил из кармана несколько тугих пачек. – Тут тысяч двадцать, а таких сверточков в чемодане ой-ой-ой сколько... Десяток аптек можно скупить, еще и останется, соседям одолжим.

Хынтруг в немецкой форме и чаще в офицерской выходил в город и выполнял ответственные задания, добывал нужные сведения, уничтожал и выявлял агентуру противника.

Вскоре пришло сообщение, что по Московской дороге следует эшелон с воинской частью на фронт. Ночью эшелон должен был пройти полустанок Столпы, где на выходной стрелке дежурил Белолобов – немецкий осведомитель. Хынтург решил одним выстрелом убить двух зайцев – наказать предателя и подорвать эшелон с солдатами противника.

На тропу, ведущую к последнему перед стрелкой сторожевому бункеру, вышли три человека – впереди высокий, плечистый обер-лейтенант, за ним три солдата в серо-зеленых шинелях. Офицер небрежно козырнул часовому у бункера, тот вытянулся, приветствуя старшего по чину.

Обер-лейтенант и его спутники, прятавшие под полами шинелей тяжелые свертки, беспрепятственно дошли до будки стрелочника.

Хынтруг – это был он в офицерской форме – рванул дверь будки и шагнул внутрь. Стрелочник вскочил и опустил руки по швам.

– Как дела? – спросил Хынтруг.

– Все в порядке, господин обер-лейтенант, – ответил Белолобов.

Хынтруг приоткрыл дверь и сказал своим спутникам:

– Приступайте.

Белолобов забеспокоился, хотел выйти из будки, но Хынтруг закрыл собой дверной проем.

– Сядь и сиди тихо, – приказал он, и, не удержавшись, добавил: – Шкура продажная!

Стрелочник сделал вид, что повиновался и садится на табурет, но вдруг пружиной распрямился и бросился на противника головой вперед. Хынтруг принял удар на локоть и сверху рукояткой маузера стукнул предателя по затылку. Тот медленно сполз на пол.

Иван-абхазец приоткрыл дверь и увидел находившийся на станции состав. Хотел поторопить товарищей, но не стал этого делать: поезд останавливался. Вон он, лязгнув сцеплениями, замер.

«Видимо будет ждать встречного», – подумал Хынтруг и попытался прикинуть – хорошо это или плохо. И тут пришла в голову мысль – перевести стрелку и пустить встречный состав с солдатами.

– Отставить! – крикнул он товарищам.

Те распрямились, с недоумением посмотрели на Хынтруга.

– Переведем стрелку, – пояснил он, – пустим его на встречный.

Они перевели стрелку и стали ждать. Вскоре до них явственно донесся шум приближающегося поезда. Один из них вошел в будку, разыскал путейский фонарь.

– Правильно, – одобрил Хынтруг, – дадим «зеленую улицу».

Вот уже не сбавляя скорости, проскочил мимо паровоз, замелькали товарные вагоны. Состав был тяжелый. Хынтруг подумал удовлетворенно: машинист не сумеет его удержать, заметив, что их приняли на занятый путь.

Их заметила охрана, завязалась перестрелка, но в это время раздался тяжелый скрежет и несколько сильных взрывов. При отходе один товарищ погиб. Хынтруг с другими партизанами вернулся в лес.

Весной 1944 года Иван-абхазец был ранен. Его скрывали в Кобрине, лечили, перемещали с места на место, началась гангрена и в это время дом, где он находился, оцепила охрана. Хынтруг не дал взять себя живым, взорвал гранатами врагов и себя.

В 1959 году останки Xынтруга Мхонджия были перевезены в город Кобрин и с почестями погребены в братской могиле. Имя его на могильной плите стоит в ряду славных имен героев, отдавших жизни за освобождение Белорусссии от немецко-фашистских оккупантов.

В наградном листе на представление Хынтруга Миктатовича Мхонджия к званию Героя Советского Союза говорится, что «Иван-абхазец в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами лично уничтожил свыше 700 немецких оккупантов и их приспешников полицаев. Под откос им пущено было 17 составов с живой силой и техникой врага. Экспроприировано и сдано в фонд обороны свыше двух с половиной миллионов немецких марок. Выполнял успешно самые ответственные и сложные задания по ликвидации изменников и предателей Родины. Достоин к представлению высшей награды Родины – званию Героя Советского Союза». Комбриг Константин Степанович Гопасюк.

Из книги М. А. Чамагуа «Иван-абхазец», Сухум 1986 г.

Боевая xарактеристика Мхонджия Хынтруга Миктатовича

Характеристика составлена на основании фактов, изложенных при опросе бывших партизан:

Командира бригады Гопасюк К. С., командира отряда имени Орлова Гудым Г. Л., комсорга отряда Белобривчика А. А., партизан Улезло Н., Дудко О.А., Дудко А.М., Слива А., Селех И., жителей Кобринского района Земляковой, Бурлаковой, Дудко, Комиссарук, Риффера и других.

Мхонджия Х. М., военнослужащий Советской Армии, в конце 1941года совершил побег из лагеря военнопленных в Бяла-Подляска. Житель с. Батча Дудко А. принял его на излечение от ран и побоев. Зимой 1941 года Мхонджия заказал у местного жителя Улезло Николая абхазский нож и с помощью этого ножа Мхонджия Х. М. добыл себе автомат, пистолет. Он начал совершать нападения на оккупантов и их прислужников.

До середины 1942 года он действовал в одиночку и к моменту, когда он был принят в отряд имени Орлова, на его боевом счету было:

Взорванный бункер с гарнизоном, один взорванный ж/дорожный мост, 8 убитых и утопленных полицаев, две сожженные автомашины, до 25 убитых фашистских захватчиков.

Мхонджия Х. М. участвовал во многих открытых боях в качестве пулеметчика и уничтожил не менее 700-800 фашистских оккупантов и их прислужников.

Вся боевая жизнь Мхонджия Х. М. была примером беззаветного служения Родине, примером горячего патриотизма.

Бывший командир бригады (Гопасюк)

Бывший комиссар отряда (Образцов)

Бывший комсорг отряда, (Белогривчик)

Бывшие партизаны (Дудко, Улезло)