ЧТОБЫ ЗАКОН СТАЛ РАВНЫМ ДЛЯ ВСЕХ, НУЖНА СТАВКА НА АБХАЗСКУЮ СОВЕСТЬ – АПСУАРА

Не могу молчать

Конечно, никого не удивит то, что меня, как и всех в нашей любимой Абхазии, очень беспокоят вопросы с правопорядком в обществе. Чего только у нас не случается, и уже не случилось. Убийства, вражда кланов, казнокрадство, безответственное отношение к соблюдению Правил дорожного движения, нередки позорящие нас случаи, когда нет даже намека на традиционное абхазское гостеприимство – я имею в виду многочисленные ограбления гостей нашего курортного края, бескультурное поведение некоторой части нашей молодежи, наплевательское отношение к старшим и женщинам – в их присутствии не просто сквернословят, а позволяют себе вообще недопустимые в любом обществе выражения. И еще многое не дает мне покоя.

Даже не надо обсуждать, что с такими, я бы их назвал «родимыми пятнами» на нашем обществе, настоящее правовое государство нам построить будет трудно. А строим мы его уже 27-й год.

Я осмеливаюсь поделиться некоторыми своими знаниями, которые коплю еще с далеких времен моей молодости, с советских времен. У меня был очень близкий друг, который работал в Министерстве внутренних дел Абхазии, и причем на хороших, высоких должностях и кое-чем делился со мной. Он был, как сегодня говорят, прирожденный мент, все воспринимал близко к сердцу, поэтому говорил очень эмоционально, иногда, я думаю, даже переступал границы – не все можно выносить «из избы». Но он хорошо знал, что от меня это никуда не уйдет, вот и делился со мной. А от меня, правда, тогда никто ничего и не узнавал. Сегодня же кое о чем, наверное, можно и поговорить, может быть, из опыта работы тех времен что-нибудь и нам будет полезно.

Вот о чем рассказывал мой друг, и вот что запомнил я.

Работали они тогда почти круглосуточно. Руководители Министерства находились на работе, как правило, до полуночи, а нередко и до 4-5 утра, при необходимости конечно. Было принято, чтобы министр сам выезжал в районы на особо тяжкие преступления. Мой друг тоже много ездил, молодой был, хотелось ему все самому точно знать. Он всегда говорил, что, когда удавалось установить личность того, кто совершил преступление, то они очень старались не признавать его родственные, соседские, всякие другие связи, не поддаваться им. А нажим и тогда был не слабый. Хочу сказать о нашем сегодняшнем дне. Ну откуда у наших людей берется смелость (это – не смелость, но мне не хочется использовать более точные, но грубые слова), чтобы целой толпой собраться у Министерства внутренних дел, митинговать там? А причина? Не нравятся условия содержания того, кто грубо нарушил закон. Что-то я не припомню, чтобы поднимали голос за ужесточение наказания тому, кто совершил преступление – наплевательски отнесся к Закону, вместо того, чтобы уважить его, выполняя тем самым свой гражданский долг. Вернусь все-таки к делам моего друга. Он говорил, что, несмотря на старания, и у них не всегда все получалось, как хотелось. И им приходилось выполнять требования фамильных кланов или сгибаться под давлением «сверху». Но это всегда воспринималось ими, особенно молодыми сотрудниками правоохранительных органов, с непониманием и огорчением. Но они очень гордились и собой, и своим Министерством, когда им удавалось сохранить принципиальность и не позорить честь мундира.

В коллективе МВД было немало опытных специалистов, у которых многому училась молодежь. Это Алексей Джобава, Алексей Квициния и другие, а также знаменитый Гугуни Пацация, который как никто умел вылавливать уголовников, знал весь преступный мир, и этот мир знал его. И их опыт многим молодым был полезен.

Друг рассказал мне одну историю. Она интересна и сама по себе, и как история, которую не грешно рассмотреть со всех сторон, а, может быть, кое-что и позаимствовать из нее при случае. Дело в следующем: в Абхазии был известный криминальный элемент Дуру Хурцилава. Лет 50 назад он отбывал очередной срок в Драндской тюрьме. В один из дней к тогдашним руководителям МВД прибежал очень взволнованный начальник тюрьмы и сообщил, что Дуру убил в тюрьме двух человек и теперь требует личной беседы с руководством Министерства. Личную беседу ему организовали. В группе оперативников, отправившихся в Дранду, был и мой друг. Дуру клятвенно заявил, что он никого не убивал, но убийство повесили на него: мол, двумя больше или меньше, какая для него разница? И ему теперь светит «вышка». Но корешей-убийц он выдать не может. Спасти его может только «вечная койка» – так на языке криминала называли перевод в психиатрическую больницу с соответствующим заключением врача-психиатра. Взамен Хурцилава гарантировал спокойствие в криминогенной обстановке в Абхазии, полный контроль за преступной деятельностью местных и пришлых криминальных элементов. Я хорошо помню, в каком растерянном состоянии был мой друг, ведь на МВД свалилась нереальная ответственность за принятие решения. Думали все долго, консультировались с коллегами, прокуратурой, врачами-психиатрами. И все время вспоминали слова Дуру Хурцилава: «Сколько буду жить, столько буду обеспечивать спокойную жизнь в Абхазии». Знали, что слово бандита и вора считается верным. Понимали, что и спокойствие для жителей и гостей курортной Абхазии – очень весомый аргумент. Но, как пойти на сговор с представителем криминального мира? И все-таки рискнули. С помощью определенных структур, а это было очень не просто, Дуру Хурцилава получил «вечную койку» в психиатрической больнице в Москве. Мы с другом, посвященные в этот сговор, отслеживали ситуацию, и, действительно, три года в Абхазии не регистрировались криминальные деяния, страна и МВД жили спокойно. Поступала информация, что в этот период представители воровских и бандитских кланов приезжали в Абхазию только на отдых. Но все закончилось через три года, потому что именно через три года в результате каких-то бандитских разборок в московской больнице Дуру все-таки убили. (Мой рассказчик каждый раз брал с меня слово, что я никому ничего рассказывать не буду. Слово я держал, но прошло уже столько лет, думаю, говоря обо всем этом, я не стану «криминальным элементом»).

Но сегодня хочу отметить, что ради спокойствия в обществе, ради безопасной жизни людей не брезговали даже такими методами. Но это, безусловно, частная ситуация. Я хочу подчеркнуть, что контактов с миром криминала я ни в коем случае не навязываю. Просто рассказал о вспомнившейся истории.

Главенствовать в борьбе с преступностью должен, конечно, только Закон. И придерживаться этого должны все: и руководители государства, всех учреждений, и силовых в том числе – все без исключения граждане страны. У нас есть национальные диаспоры, надо их больше вовлекать, они на равных со всеми должны влиять на развитие событий, на принимаемые решения. А МВД надо активнее вести работу с родителями подрастающего поколения, чтобы усилить борьбу с наркоманией, наркотрафиком, которые стали для нас острой и болезненной проблемой.

Наш край курортный. В сезон к нам приезжает много гостей, им необходимо обеспечить безопасную жизнь. Но нам пока не удается это сделать профессионально хорошо. В этом году пока трудно сказать, как все сложится из-за коронавируса, но продумывать надо все. Убежден, многие сотрудники МВД знают воровские группировки. Значит, надо находить к ним подходы, привлекать, возможно, и к содействию.

Может быть, что и пригодится сегодня из опыта тех лет. Но основным для нас всегда должно быть одно – равенство Закона для всех без исключения. Иначе с наведением правопорядка у нас в Абхазии мало что получится.

Очень хочу верить и надеяться, что если сделать большую ставку на абхазскую совесть Апсуара, то мы добьемся сдвига в этом очень важном и серьезном для нас вопросе.

С уважением,

ХАКИБЕЙ