НАВСТРЕЧУ 95-ти ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ КОНСТИТУЦИИ СУВЕРЕННОЙ ССР АБХАЗИИ 1925 ГОДА

В послевоенное время отсутствия грузинской политической цензуры наблюдается возросший живой интерес к отечественной конституционной истории и, в частности, не только к истории и условиям принятия девяносто пять лет тому назад 1-го апреля на III съезде Советов Абхазии первой Конституции ССР Абхазии 1925 г., но и её необычной нестандартной (с одной стороны трагичной, а с другой – счастливой) судьбе. Забегая вперёд, напомню, что она практически прожила две короткие, но яркие жизни, выполнив стоявшие перед ней непростые задачи до конца. Обо всём этом, только в условиях разгула грузинской инквизиционной цензуры, а потому и в менее развёрнутом виде, мне довелось публиковать материал в научной и популярной литературе ещё тридцать с лишним лет тому назад. В частности, в VII томе научных трудов АГУ в пространной статье «К вопросу создания и развития учения о политической системе советского общества», написанной в 1987 году, но вышедшей в 1989 г., т.к. том был издан с большой задержкой из-за не устраивающего вышеназванную (хотя, казалось бы, и в эпоху начавшейся перестройки с её, пусть даже мнимой, имитированной демократизацией, но только не для тонущей в очередной волне националистического угара Грузии) цензуру ряда острых мест в этой статье. Несмотря на то, что на статью имелся ряд высоких отзывов-рецензий, в том числе мирового масштаба корифея правовой и политологической науки академика РАН В.С.Нерсесянц. Поэтому сегодня будет однозначно оправданным более подробно коснуться хотя бы всего лишь одной, но уж очень важной, полной трагизма, неизвестной и ни¬кем не исследованной ра¬нее, страницы этой конституцион¬ной истории Абхазии, свя¬занной с поистине героичес¬кой позицией абхазского за¬конодателя во главе с С.Чанба, принявшим Конституцию ССР Абхазии 1925 года. Известна была и такая деталь. Один из депутатов – членов ЦИК ССР Абхазии грузинской национальности попытался открыть дискуссию, уже после голосования, о целесообразности принятия Конституции в таком виде. Но Чанба С.Я. деликатно, но твёрдо отвёл, пресёк эту попытку. Эта первая абхазская Конституция была принята, кстати, в отсутствие Нестора Лакоба в Абхазии, который по ряду источников именно в это время встречался со Сталиным. Мотив встречи мог быть, как минимум, двояким, а то и трояким: 1. отвлечь Генсека; 2.смягчить, с амортизировать удар сталинского Кремля; 3. Как бы дистанцироваться от такого «вызывающего» шага абхазского законодателя. Дескать, видишь Коба, не только я, но и народ и абхазский ЦИК тоже так считают, т.е. иметь свою Конституцию с указанием на государственный суверенитет. Да и сам Сталин тогда ещё, видимо, не очень-то мог и хотел сжигать мосты с Нестором. Нестор пока всё ещё нужен был Сталину. Так или иначе, но исторической судьбой срок жить ей был тогда отпущен ровно в два года. Как будто главные идейные вдохновители и организаторы принятия Конституции 1925 г. суверенной ССР Абхазии Нестор Лакоба и Самсон Чанба предчувствовали, что на этом дело может не закончиться и что её формулировки и установления, особенно касательно государственного суверенитета, могут пригодиться абхазскому народу и законодателю в дальнейшей их борьбе за независимость, её отстаивании и даже отвоёвывании. И так оно и случилось. 23 июля 1992 года Конституция ССР Абхазии 1925 г. обрела вторую жизнь и просуществовала ещё два года и четыре месяца. На этой Конституции, фигурально выражаясь, наш законодатель и все мы вместе с ним «ехали» столько, сколько нам было надо, вплоть до принятия ныне действующей Конституции Республики Абхазия 26 ноября 1994 г. И в этом нет ничего особо удивительного, если, к примеру, учесть, что большинство других, более крупных по населению и территории расселения народов самоопределялись в качестве автономных областей и автономных республик, в том числе огромнейшая по сравнению с ССР Абхазии Туркестанская … Автономная (!) область (включавшая в себя практически всю бескрайнюю, громадную территорию современной Средней Азии) в составе РСФСР, что говорит о чрезвычайно высокой степени неистребимости духа стремления абхазского народа к свободе, к воссозданию им имевшей древние традиции своей государственности. Именно Конституция ССР Абхазии 1925 г. 23 июля 1992 г., т.е. за три недели до грузинской агрессии 14 августа 1992 г., «открыла путь» ныне действующей Конституции РА 1994 года. Дело в том, что именно в этот день спустя шестьдесят семь лет в ответ на отмену Верховным Советом Грузии всех законодательных актов советского периода, начиная с 25-го февраля 1921 г., в том числе Конституции Грузинской ССР 1978 г., взамен которой была восстановлена меньшевистская Конституция Грузинской Демократической Республики 1921 г., в которой оккупированная к тому времени грузинскими войсками Абхазия в качестве субъекта государственно- правовых отношений не значилась, Верховным Советом Абхазии на своей сессии в целях защиты государственности и преодоления существующего правового вакуума между Абхазией и Грузией, было принято решение об отмене Конституции Абхазской АССР 1978 года и переходе к Конституции ССР Абхазии 1925 г., согласно пятой статьи которой Абхазия являлась суверенным государством, субъектом международного права, состоящим с Грузией в договорных отношениях. На том же заседании сессии были утверждены название страны «Республика Абхазия», Государственный герб и Государственный флаг Республики Абхазия (автор герба и флага – художник В.В.Гамгия). Одновременно высший законодательный орган Абхазии принял специальное Постановление об ускорении работы над проектом договора об основах государственно-правовых отношений между Абхазией и Грузией. И об этом никогда и ни при каких обстоятельствах не надо забывать. А почему нами использован давно за¬готовленный на этот случай эпитет «героический»? Да потому, что, помимо всего прочего, эта Конституция принималась не просто в ус¬ловиях тогда уже сталинской Москвы и Кремля. Конститу¬ция СССР 1924 года, будучи написана рукой Ленина и принятой ВЦИКом СССР еще в 1923 году, утверждалась Всесоюзным Съездом Сове¬тов 31 января 1924 года, т.е. на 10-й день после смерти Ленина. Причем в Основной Закон СССР (к его 5-й статье) «вкралось» одно единственное на весь текст Конститу¬ции (!) сталинское «Примеча¬ние», посвященное... статусу Абхазии. Где она называется автономной республикой. Более того, чтобы окончательно расправиться с «сепаратист¬скими» настроениями в Аб¬хазии, в соответствии с этим Примечанием, Абхазская АССР, наряду с Аджарской АССР и Юго-Осетинской АО, в отличие от всех других ав¬тономных республик, вхо¬дивших в РСФСР, имела не 5, а всего лишь одного предста¬вителя в Палате Националь¬ностей СССР. Любопытно и то, что в самом тексте Примечания Абхазия стоит после Аджарии. Хотя и по статусу и по территории, и по населению и по основаниям суверенизации или, на худой конец, навязываемой из Центра автономизации, да, наконец, и по алфавиту Абхазия должна была быть названной первой. Вот и гадай, чем вызвана была такая безграмотная последовательность. То ли недостаточным знанием русского алфавита (что, в общем-то, тоже исключать не следует), то ли ненавистью ко всему тому, что шло вразрез желаниям и прихотям к тому времени сформированного в основных своих показателях-параметрах невиданного за всю историю человечества нового фараона 20-го столетия, в данном случае ненавистным ему абхазским «сепаратизмом». А ведь речь идёт о тексте такого важнейшего документа, как Конституция СССР! Так что, как видим, Консти¬туция ССР Абхазии 1925 года не только «побила» жорданиевскую Конституцию Гру¬зии 1921года в 1992 году, и таким образом отомстив за кровавую, полную трагизма предысторию абхазского конституционализма в пери¬од грузинского меньшевист¬ского засилия в Абхазии в 1918-1921 гг., но еще раньше (в 1925 году) справедливо «побила» и Кон¬ституцию... СССР (!) 1924 года, точнее её абсолютно алогичное, с проглядывавшимся в нём нацистским содержанием, сталинское «Примечание». А это и есть самый настоящий законодательный героизм. И в этой конституционной (межконституционной) борь¬бе и даже войне, вышеопи¬санный акт героизма абхазс¬кого законодателя должен быть, соответственно, наи¬более незабываемой страни¬цей конституционной истории Абхазии. Первая Конституция ССР Абхазии принята на 5-м году ее существования. До того она жила без своего Основного Закона. Одно это свидетельствует о затяжной борьбе вокруг конституции и прежде всего по вопросу статуса ССР Абхазии – одной из в данном случае всего лишь двух федерирующихся сторон. Есть и др., более конкретные и неопровержимые свидетельства исходившего от Центра, от Сталина, силового давления на руководство самой молодой, небольшой советской республики. И, наконец, незаконный, неконституционный, в грубейшее нарушение, попрание конституционных норм, содержащихся в ст. ст.33, 34, 41, п. «а» ст.66 тогда еще действовавшей и никем не отмененной (здесь и далее выделено мной), но парализованной «сверху» Конституции 1925 г., кричаще спешный порядок принятия 27 октября 1926 г. на III сессии ЦИКа Абхазии «новой» «Конституции» 1926 г. (чтобы форсировать события несомненно неслучайно именно под таким названием она и была опубликована), да к тому же через такой короткий (19 месяцев) промежуток времени — поистине «уникальный» случай во всеобщей (всемирной) конституционной истории и практике. Новая суррогатная Конституция ССР Абхазии 1926 г. была принята под сильнейшим политико-правовым нажимом и двойной блокировкой Сухума – с одной стороны под широкомасштабным политическим, финансово-экономическим, психологическим, психическим давлением сталинского Кремля на фоне взятого на щит, звучащего как боевой клич ,принципа не только диктатуры пролетариата, но и по-сталински понимаемого (в данном случае в угоду целям и задачам грузинского нацизма), нещадно и фальшиво эксплуатируемого в Грузии принципа фактической диктатуры пролетарского интернационализма, а с другой – под напором и натиском политического катка (в том числе в виде массовых агрессивно – «мирных» буквально нашествий из Грузии в форме всякого рода выездных сессий ЦИК ГССР в Сухуме в сопровождении ещё более многочисленного партийно-советско-хозяйственного актива и тому подобных способов выкручивания и выламывания рук абхазскому народу и его руководству) в наиболее ответственные, доминантные для грузинской нациствующей верхушки из Тбилиси и по её команде моменты. И это очевидно, равно как и то, что исследователя по-прежнему ждет более обстоятельная политико-правовая оценка порядка и условий принятия Конституции ССР Абхазии 1926 г., до неузнаваемости изменившей статус республики, свернувшей ее суверенитет. Так, весьма важной, программного значения и созвучной духу не только тех далёких двадцатых годов, но и предвоенного (1992-1993) времени, представляется незаслуженно забытая ч. 2 ст. 4 Конституции 1925 г., в которой говорится о «твёрдой готовности ССР Абхазии войти в состав единой Международной Социалистической Советской Республики, как только создадутся условия для ее возникновения». Такой формулировки не содержала ни одна из Конституций других автономных республик в СССР. И не только в результате возросшего уровня юридической техники законодателя количество статей «новой» Конституции по сравнению с прежней «устаревшей» (хотя и просуществовавшей немногим более полутора лет) сократилось (со 116 до 103, т.е. на 13 статей; для сравнения действовавшая до 23 июля 1992 г. тоже советская Конституция Абхазской АССР 1978 г. состояла из 163 статей). Это произошло также и вследствие сужения сферы конституционного регулирования (имеется в виду Конституция ССР Абхазии 1926 г.). Тем самым участие ССР Абхазии как социалистического государства в создании правовой основы государственной и общественной жизни Абхазии ограничивалось на будущее. Любопытно и то, что после принятия Конституции 1925 г., явно не устраивавшей остающийся нацистским (хотя и под вывеской советской власти) Тбилиси и уже сталинский Центр, ЦИКом Абхазии в грубое нарушение ст. 19 Съезд Советов ССР Абхазии не созывался 2 года. При этом проект «переработанной» Конституции, составленный весьма активным Президиумом того же ЦИКа (объективно действовавшего по сомнительному принципу «я того хочу и виной тому моя воля» не был опубликован и доведен до сведения народа и делегатов слишком затянувшегося созывом Съезда Советов, был подготовлен и принят без участия, более того втайне от народных масс и, что не менее важно, помимо и против их воли. За 19 месяцев (!) «устаревшая» Конституция была «изменена, дополнена, утверждена и введена в действие» неправомочным (в соответствии с нормами незаконно изменяемой Конституции) на то органом. Норма же, содержащаяся в п. «а» ст. 26 новой Конституции делает возможным «частичные изменения» Конституции менее (чем по прежней Конституции) демократичным путем, КОТОРОЙ и не преминул немедля и вынужденно «воспользоваться» все тот же ЦИК Абхазии, правда неправомерно передним, будущим числом, т. е. применяя норму еще не принятой в установленном, законном порядке Конституции, «авансом», к тому же непозволительно расшири¬тельно толкуя ее, ПРИНЯВ ПО существу новую Конституцию, и тем самым узурпи¬ровав исключительную компетенцию Съезда, его прерогативу. Таким образом, состоявшийся 7-го марта 1927 г. IV-й Съезд Советов Абхазии фактически был лишен возможности даже обсуждать уже «утверждённую» и «введённую в действие» новую Конституцию (он утверждал уже «утверждённую» Конституцию) и ему, отстраненному от этой «процедуры», отводилась с помощью ЦИКа и его Президиума (и тоже навязано «сверху») весьма неза¬видная роль некоего придатка последних. Таким образом, Конституцию ССР Абхазии 1927 г. не без иронии можно назвать «дважды утверждённой». Вместе с тем всё это (шаг в попятную тогдашних абхазских властей в этом вопросе) позволило, с одной стороны, мирно застолбить на будущее, вопреки ожиданиям, рекомендациям, безапелляционным требованиям и даже угрозам сталинской Москвы, сам факт свободного волеизъявления абхазского народа в виде законно принятой Конституции суверенной ССР Абхазии 1925 г., а с другой, – в условиях сворачивания НЭПа, начала строительства казарменного коммунизма и на глазах складывающейся административно командной системы во главе с отцом всех народов, – сохранить «добрые» отношения на будущее, с величайшим из тиранов и вершителем судеб народов – Сталиным. Вот, в частности, что сопровождало, а точнее предшествовало «исключению» для Абхазии – решению об уменьшении в пять (!) раз по сравнению со всеми союзными и автономными республиками её представительства в Совете Национальностей Верховного Совета СССР, причём сделано это было на самом «высоком» (всесоюзном) уровне, этаже власти и на сей раз без какого-либо вообще, даже формального «участия» или «согласия» самой республики. Не третьего значения мотивом в занятой с самого начала Сталиным именно такой позиции в вопросе о государственно-правовом статусе Абхазии являлось и желание его быть в Центре «представителем» «единой», большой и как можно более однородной Грузии, что в тех конкретно-сторических условиях, в которых протекала борьба за политическую власть и лидерство, существенно повышало его акции, как политического деятеля в многонацио¬нальном государстве. Таким образом, если первые 4 года ССР Абхазии жила вовсе без своего Основного Закона, то последующие после его паралича более десяти лет она жила, имея даже формально – юридически незаконно «рождённую», с искусственно выхолощенным суверенитетом «конституцию» ССР Абхазии 1926 года, ради деланного приличия именуемую Конституцией ССР Абхазии 1927 года.

Так вкратце выглядит доселе закрытая, весьма важная и во многом показательная страница конституционной истории Абхазии. Описанный здесь фрагмент – страница конституционной истории Абхазии – есть ещё одно из многочисленных других красноречивых и наглядных подтверждений – иллюстраций – свидетельств (хотя и другого, необычного и в этом смысле уникального для истории вопроса ряда) давно обнаруженной и зафиксированной не только абхазской исторической наукой такой специфики и особого феномена коварности, изворотливости и изощрённости грузинского нацизма, как ловкое использование им в своих нацистских целях силы и мощи других, в данном случае русского «медведя» ещё в условиях русского царизма (когда, казалось бы, сама Грузия находилась в подневольном положении), позже под вывеской советской власти мощи СССР, а в настоящее время США, НАТО, Запада в целом.