НЕОРДИНАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ

Большие политики нашей истории

О значении личности Владислава Ардзинба в истории Абхазии, для возрождения независимого Абхазского государства пишет Виталий Чамагуа в неопубликованной работе «С партийной трибуны – в защиту народа», отрывки из которой предлагаем вашему вниманию.

Виталий Чамагуа пишет о выступлении Владислава Ардзинба – директора Абхазского института языка, литературы и истории им. Д. Гулиа АН ГССР на пленуме республиканского комитета партии по межнациональной проблематике в 1989 году: «Для меня, и, думаю, почти для всех присутствующих это было первое публичное знакомство с личностью Ардзинба. Конечно, многие знали его по науке, как члена Верховного Совета СССР, слушали знаковое выступление на том самом съезде народных депутатов СССР 2 июня 1989 года».

«И вот Владислав Григорьевич на трибуне. С первой минуты, с самого начала, что было заметно, Ардзинба, как искусный оратор, привлек внимание весьма прилежной руководящей элиты резкой критической тональностью своего тезиса. «Одной из насущных и первоочередных задач сегодняшней работы в области межнациональных отношений, в частности в Абхазии, является культурная, разъяснительная работа среди населения. Такая работа должна иметь целью ознакомление инонационального населения с историей и культурой Абхазии и абхазцев. Слабое знание истории и культуры, сегодняшних проблем республики, часто ведет, как об этом свидетельствуют некоторые выступления по грузинскому телевидению и в печати, а также недавние события в Сухуме, к нигилистическому отношению к абхазской нации, ее языку и культуре».

Совершив исторический экскурс в прошлое Абхазии и Грузии, Ардзинба говорит: «Вместе с тем, мы должны говорить и о крупных просчетах и трагических событиях, нанесших колоссальный ущерб абхазской нации, от которого она до сих пор не может оправиться».

По мнению Виталия Чамагуа, это, «безусловно, была откровенная, прямая критика политики грузинской метрополии, проводимой ее партийным руководством на протяжении десятилетий по отношению к Абхазии».

Между тем Владислав Ардзинба продолжил: «В связи с вышеизложенным необходимо еще раз коснуться вопроса о том, что в Абхазии сплошь и рядом изменены и искажены исконные названия населенных пунктов; причем некоторые из них переименованы даже без специальных постановлений. Ужасный смысл переименований состоял в том, чтобы лишить этнической памяти нынешнее и грядущее поколения абхазов, уничтожить древние памятники их культуры. Можем ли мы созидать правовое государство, – вопрошал Ардзинба, обводя требовательным взглядом смущенных столь смелой речью партийцев, – сохраняя наследие того времени, когда демократические нормы, национальные права народа грубо попирались. Не о переименовании должна идти здесь речь, а о восстановлении того, что было грубо растоптано! Решение вопроса о восстановлении исторических, национальных наименований населенных пунктов, рек Абхазии не только не противоречит постановлению Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1979 года, но и целиком соответствует самому духу и букве этого постановления. Многие работы абхазоведов по проблемам истории и культуры Абхазии, не соответствующие духу тенденциозной историографии, корректируются или не издаются вовсе; причем такой контроль распространяется не только на местные, но и на центральные издательства. Между тем широким потоком публикуются статьи и книги, в которых абхазская история и культура подаются либо в искаженном виде, либо вообще замалчиваются. И эта картина истории и культуры становится частью самосознания взрослого и подрастающего поколения. Самый свежий пример искажения истории и культуры Абхазии – статьи Ш. А. Бадридзе, М. В. Цинцадзе, опубликованные в только что вышедшем в издательстве «Мецниереба» сборнике, посвященном памяти известного абхазского ученого З. В. Анчабадзе. В упомянутых статьях излагаются стереотипы, против которых выступал в науке покойный абхазский ученый. Ничего не скажешь, разительный способ почитания памяти ученого, – не преминул Ардзинба упрекнуть в двурушничестве, и по делу, грузинских «метров» от науки».

Виталий Чамагуа был поражен тем, что грузины не прервали доклад Владислава. «Никто из грузин не выразил недовольства. Абхазы, конечно, в основном с удовлетворением восприняли речь Владислава Григорьевича», – отметил автор. Он считает, что «оппонентов сдержала от протестов харизма, логика, интеллект оратора, его искусство общения с аудиторией, способность на основе четкой и выверенной аргументации, убедить людей в непреложной истине сообщаемых им фактов и сведений».

Подводя итог, Виталий Чамагуа пишет: «…Резонанс от его выступления был знаковым, многие стали осознавать: на политической арене республики появилась неординарная личность, совершенно отличная от местных политиков независимостью суждений, блестящим талантом, глубиной мысли, широким интеллектом. Абхазы приободрились и стали более консолидированы. Грузины, особенно крайних взглядов, задавались вопросом: какую опасность для них представляет в будущем этот ученый абхаз?»