ПЕРВАЯ ШРОМСКАЯ

АИААИРА – 26

3 ноября 1992 года 1-е Шромское наступление абхазских войск на левом участке Гумистинского фронта закончилось неудачей.

«В конце октября 1992 года командование ВС Абхазии задумало провести операцию по освобождению Сухума, но ударом не во фронт, а через горы – Шрому и Каманы. Для этой цели были выделены силы и средства, которые высвободились после победы в Гагре, а также на вооружении появилась и бронетехника... Операция началась в первых числах ноября 1992 года, но с самого начала пошла не так, как была задумана, и провал, увы, был неизбежен. ВС Абхазии в этой операции потеряли 4 БМП и 1 МТ-ЛБ.

БМП «01» была захвачена грузинами в исправном состоянии.

БМП «04» подорвалась на мине и полностью сгорела.

БМП «07» и БМП «16» были подбиты из РПГ и стали трофеем грузин, дальнейшая судьба их не известна.

МТ-ЛБ (малый бронированный тягач. – З.Ц.) уничтожен, но как и чем – не понятно, он полностью выгорел.»

…Очамчырская и 1-я Шромская наступательные операции показали, что одного героизма мало для победы.

(Информация из социальной сети)

Восприятие каждого бойца – важная составляющая, чтобы восстановить картину первой Шромской операции, когда несмотря на то, удачная она или нет, первая или одна из очередных в войне, ребята проявляли героизм, шли в бой с единственной целью – освободить Абхазию. В предлагаемых ниже воспоминаниях трех бойцов, участников первой Шромской операции, дана оценка боевым качествам первых их командиров и северокавказских добровольцев, приход которых, бесспорно, поддержал морально и физически местных ополченцев. Бойцы-интервьюеры пытаются осмыслить произошедшее, ответить на вопрос, почему операция оказалась провальной. Все это ценно. Ведь об этой операции, как о некоторых других, с участием пусть и меньшего количества бойцов, также оказавшихся неудачными, мало известно, мало о них пишется и рассказывается и журналистами, и специалистами. А ведь это исторические страницы нашей кровавой войны с превосходящим во многом противником. И умалчивать о них или стыдливо обходить стороной – неверно.

Естественно, что участники Шромской операции тогда поняли, что не все было продумано и не все было готово к тому, чтобы через сопки и горы войти в Сухум и освободить его. Они с позиции полученного затем опыта ведения боевых действий и с позиции сегодняшнего дня эти ошибки и неравенство сил осознают четче и острее. Да, война есть война – с поражениями, отступлениями, жертвами и победами.

СТАС КОЦБА, инвалид второй группы, награжден медалью «За отвагу».

– Шромская операция была очень неудачной. При её осуществлении не было отработано взаимодействие не только между фронтами, но и внутри подразделений. Впрочем, такая же ситуация была и у грузин, иначе они не обстреливали бы вертолетом свои же позиции.

Однако расскажу обо всем по порядку.

Мы вышли ночью из Верхней Эшеры, где расположены дачные участки. Нас было около 200 человек, шли пешком в село Верхняя Шубара. Мы были с грузом, зажигать фонари нельзя. И… первая неудача – парень, который нес минометные снаряды, сорвался в ущелье. К счастью, не погиб.

Прибыв в Шубару, разместились там на ночлег, а на второй день пошли в наступление. Меня поразило, помню, что пришли мы туда вроде бы скрытно, а перед наступлением организовали шумные танцы.

Мы были плохо укомплектованы, некоторые из бойцов ничему не обучены, даже автоматом не могли пользоваться, не говоря о каком-нибудь другом орудии, словом, никакого боевого опыта. Но при этом в ночь перед наступлением наши ополченцы, столкнувшись с постом разведгруппы противника, смогли одного грузина ранить, другого взять в плен. Однако затем последовали потери и у нас. Утром при наступлении, при взятии передовой позиции перед селом Ахалшени (ныне Апра) погибли двое наших – абхазец и доброволец-татарин. К сожалению, при наступлении нет возможности заниматься теми, кто вышел из строя. Это делает другая группа, идущая вслед. Единственное, мы своих убитых укладывали ровно и аккуратно, а у противника поднимали одежду и оголяли живот. Это такие условные знаки у нас спонтанно сложились, чтобы те, кто должен был вывозить убитых и раненых, не прихватили врага.

Из грузинской позиции перед Ахалшени при нашем натиске смогли уйти двое грузин. Они были, по всей видимости, местные, обстреливали потом нас, грамотно меняя свое месторасположение, а мы их не видели. Так что и здесь, по дороге уже на Каман, у нас были потери.

В Ахалшени мы не стали заходить, так как там располагался противник. Но у Ахалшенской развилки со своей группой остался Гиви Агрба, чтобы прикрывать нас от грузин.

Кроме Гиви Агрба в операции участвовали командиры Мухаммед Килба, Ибрагим Яганов и Шамиль Басаев. Кстати, было много добровольцев из Северного Кавказа, Приднестровья, казаки от генерала Лебедева.

Дальше был приказ штурмовать очередную позицию противника, где и произошел основной бой. Я был во вспомогательном составе – от инженерно-саперного батальона, которым командовал Леонид Осия.

В чем прикол?! Как-то с одним из бойцов, это был Анзор Псаун (не так давно Анзор ушел из жизни. – З.Ц.), стали вспоминать Шромскую операцию – и так субъективно всё оценивали, будто в разных местах находились, а тогда между нами расстояние было не более 50 метров. Каждый из нас наступление и бой видел, получается, по-своему, да и многие детали время стирает из памяти. (Тому подтверждение – разное количество наступающих и плененных грузин, которое называется в публикуемых здесь воспоминаниях абхазских бойцов. – З.Ц.).

Как я узнал позже, грузины давали нам возможность занять основной плацдарм, то есть обойти Шрому, пройти по трассе почти до Каман – они даже уступили свою позицию, чтобы потом взять нас в кольцо. И начали брать в кольцо, отсекая пулемётами и снайперами, но не до конца смогли осуществить это. Люди Мухаммеда Килба пошли на соседний хребет, чтобы снять снайперов, и те стали реже стрелять нам в спину. Тем временем наши «тепловики» (с ракетами ПВО) на склоне сидели, а это было открытое место, и они сами становились мишенями, что также свидетельствовало об отсутствии у нас опыта. Конечно, их грузины вскоре оттуда выбили – им пришлось оставить склон. Но тут от Мухаммеда Килба пришло сообщение, что на нас летят вертолеты, и приказ – всем спрятаться. Шамиль Басаев здесь отточил ту практику, которую применил затем в Буденновске: бойцы, уже ввязавшиеся в бой и выбившие противника с позиции на основном плацдарме – то ли сразу после сообщения Килба, то ли с этим не было связано, но по приказу Шамиля отступили. В это время на свою прежнюю позицию вернулись грузины, и они были обстреляны собственным вертолетом – целым боекомплектом. Да, вертолетов было два, но один завис над Яштхуа и прикрывал второй, который обстреливал предполагаемое наше расположение. Как я слышал после этой Шромской операции от Сергея Чамба (журналист из газеты «Советская Абхазия», погиб на улицах Сухума вскоре после его освобождения. – З.Ц.), из числа противника от обстрела вертолетом там полегли имеретинские афганцы.

На эту операцию Шамиль Басаев, Алхас Тхагушев и их группа принесли с собой два гранатомета и снаряды к ним. И Шамиль Басаев, стреляя из гранатомета, подбил танк противника, который задымился и оставил позицию.

Но наша беда была еще и в том, что подносить снаряды приходилось по обстреливаемому участку, поэтому у нас оказалось большое количество раненых на этом участке. Именно во время подноса снарядов был ранен в позвоночник пулей 5,45 Алхас Тхагушев, и с тех пор он инвалид, прикован к коляске. Когда таким образом ранило многих ребят из этой группы, я тоже кого-то заменил и подносил снаряды.

После обстрела вертолетом у грузин была паника, которая сбила их боевой настрой, деморализовала, поэтому они потеряли время, иначе у нас оказалось бы больше потерь и выходить нам оттуда стало бы гораздо сложней. Но дальше мы не прошли и занять сопки над Сухумом не смогли. Пришлось отходить при усилившемся потом огне противника, когда он пришел в себя, видимо, получив подкрепление. Бой они возобновили довольно жестко, били нас плотным огнем. Стреляли по нам и из гранатометов. Во время отхода был ранен и Басаев, пуля попала в стопу, но он шел сам. При отступлении, конечно, уже никого не оставляли за собой из своих, мы их вытаскивали, пусть и из опасных участков, и несли.

Возвращались мы в этот же день, 3 ноября, но уже к вечеру, в темноте. При этом группа, кажется, «Волк» человек в 30 пошла прикрывать наш отход и сама вступила для этого в бой, когда прошла мимо нас в сторону Ахалшенской развилки. В Верхней Шубаре мы переночевали, а наутро пошли в Новый Афон, однако по другой дороге, не обозначенной на военных картах. Она была лесовозной, пролегала глубоко по ущелью и потому оказалась безопасной.

(Продолжение в следующем номере)

Воспоминания бойцов-ветеранов записала Заира ЦВИЖБА