ЭТО НУЖНО НЕ МЕРТВЫМ, ЭТО НУЖНО ЖИВЫМ

ЛАТСКАЯ ТРАГЕДИЯ

Есть в современной истории Абхазии особые события и особенные даты. Порой кажется, что прошло так много лет и пора бы забыть об ужасах прошедшей войны, но наша память возвращает к отдельным событиям и заставляет вновь пережить весь трагизм войны. За тринадцать месяцев, которые продолжалась война, люди стали немного жестче, чем были раньше, но к смерти в принципе привыкнуть невозможно, тем более, когда уходят из жизни совсем молодые, юные.

Шла война, которая невозможна без жертв. И когда погибали люди, нужно было найти и сказать слова безутешным матерям, сестрам, вдовам и отцам. Именно в эти дни наши сердца и души изменились, стали другими. О том, что война не выбирает свои жертвы, мы знали по книгам и фильмам. И что война очень страшна и несправедлива, тоже не было для нас открытием. Но именно 14 декабря мы узнали ее самый страшный звериный оскал.

Декабрь 1992 года. Продолжалась Отечественная война народа Абхазии, и за эти несколько месяцев наступлений и атак мы медленно приближали Победу. Когда я написала «мы», поняла, что она стала возможной благодаря усилиям всей страны, всего народа Абхазии и всех, кто прямо или косвенно помогал нам. Ее цена – сотни жизней бесстрашных защитников, отданных за безоблачное будущее. А что враг будет разбит, в этом никто не сомневался ни минуты – ни при каких обстоятельствах, даже самых сложных и тупиковых.

Не было сомнений и у тех, кто отправился в свой последний рейс по маршруту Ткуарчал – Гудаута. Никто из пассажиров вертолета, конечно, не догадывался, что этот полет станет для них полетом в бессмертие. Те, кому удалось найти себе место в вертолете МИ-8, были несказанно рады. Потому и летели вместе с детьми целыми семьями, чтобы вырваться из блокадного Ткуарчала, где с каждым днем становилось все сложнее и сложнее. И радовались предстоящей встрече с родственниками в Гудауте, считали часы, когда обнимут и прижмут к себе внуков, которых не видели с начала военных действий. И этот полет не был особенным, так уже было не раз, когда гуманитарный борт привозил продовольствие и этот же борт увозил на «большую землю» тех, кто нуждался в медицинской помощи – детей, пожилых людей, женщин. Так было и в тот день.

Прошло всего несколько минут, как два вертолета направились по заданному маршруту. Они практически одновременно взлетели и взяли курс на Бамбору, где на военном аэродроме должны были приземлиться оба борта. О том, что случилось в небе над высокогорным селом Латой, первыми не просто узнали, а стали очевидцами происходящего пассажиры второго вертолета. Это на их глазах был сбит ракетой вертолет, в котором заживо сгорели все пассажиры и члены экипажа.

Весть о случившемся стала медленно распространяться, переходить из дома в дом, из уст в уста. Вначале еще была надежда, что кому-то удалось выжить, точно не были известны имена погибших, сколько человек летело в том вертолете. Вопросы, вопросы, на которые не было однозначных ответов.

Гугуца Джикирба, публицист, автор книг о героических защитниках Родины, главный хранитель фондов музея Отечественной войны им. С.Дбар делится своими воспоминаниями: «Это был один из самых сложных и невыносимо трудных дней войны. До сих пор перед глазами всплывают картины, как к центру Гудауты стали стекаться люди. Весть быстро распространилась, и все потянулись к зданию Администрации. Уже позже, появился список летевших в вертолете. Родственники, ожидавшие их приезда, не могли поверить в случившееся. Каждая семья, которую непосредственно затронула трагедия над селом Латой, до сих пор, несмотря на прошедшие годы, живет теми воспоминаниями. 15 декабря в Гудауте состоялся митинг, на котором с болью в сердце каждый выступающий говорил о трагедии как о глубоко личном горе. Всех возмущал еще и тот факт, что грузинская сторона не торопилась выдавать тела погибших. И лишь к вечеру 16 декабря на военном аэродроме приземлился вертолет... Все дни – с 14 декабря до дня захоронения 18 декабря – невозможно было ни о чем больше ни думать, ни говорить. Все наши мысли были о тех, кто безвинно принял смерть.

Среди погибших был врач из Ткуарчала Дмитрий Гунба. Он оставался в блокадном городе и занимался своей любимой работой, спасал людей. В тот день он сопровождал двух раненых в госпиталь, в котором собирался взять медикаменты и вернуться обратно в Ткуарчал, где его ждали другие пациенты. Семья его была тогда в Гудауте, они не виделись давно и предвкушали радость недолгой встречи. Вместо этого – страшная весть. Невозможно было остановить родственников, которые бежали к скорбным спискам. Среди них была и родная сестра Дмитрия – Церкана Гунба, чей плач я до сих пор слышу, когда начинаю вспоминать те события.

Надежда Цурцумия приехала на лето к родственникам в Гудауту, в семью Ивана Хинтуба, где ее и застала война. Внуки ее оставались в Ткуарчале. Долго не могли организовать им встречу, и наконец, мечта совсем скоро могла осуществиться. Она, как и все остальные, не знала, какой ценой. Пятеро внуков Надежды погибли в один день и в один час. Была надежда, что не все вылетели одним рейсом. Но увы…

По уточненным данным, погибли 87 человек. Мадонна Сангулия преподавала русский язык в гудаутской абхазской средней школе. Когда началась война, она не раз говорила, что не может оставаться дома, ее мучил вопрос, где ее место. В тот день она добилась разрешения и вылетела в Ткуарчал, чтобы вывезти своих племянниц, остававшихся в селе Члоу. Она им обещала, что обязательно приедет за ними. Первую часть обещания, которая зависела от нее, Мадонна выполнила. И с чувством выполненного долга она села со своими племянницами – Хиблой и Инессой Нанба в вертолет, откуда начался их полет в бессмертие.

14 декабря стал днем траура и скорби. Горе пришло в каждый дом, независимо от того, были среди погибших родственники или нет. Это общая беда и общая боль. Трагизм заключался еще и в том, что было сложно вывезти останки погибших. Путем многочасовых переговоров, при участии российских военных наша сторона добилась и вывезла тела погибших. Прошло 27 лет с тех трагических событий. Но время не властно над памятью, до сих пор невозможно без дрожи в голосе говорить обо всем, что происходило тогда.

Только через несколько дней после трагедии над селом Латой на военном аэродроме в Бамборе приземлился вертолет… 87 человек и среди них 35 детей... Вспоминая те дни, детский врач Майя Александровна Конджария не скрывает чувств и слез. Она врач-педиатр и всю свою жизнь посвятила лечению детей. В те дни ей пришлось собрать в кулак всю свою волю. Вместе с медицинскими сестрами она провела много часов в морге, чтобы погибшие были преданы земле, согласно нашим обычаям.

Те, кто нажал на кнопку «пуск», знал, что погибнут люди, далекие от боевых действий – дети и даже те ангелы, которые не успели появиться на свет. Все эти годы меня мучает вопрос, как спят они, какие видят сны или кошмары эти «воины»?

В тот зимний морозный декабрьский день 1992 года в центральном парке в Гудауте, казалось, собралась вся Абхазия. Никто не пытался скрывать слезы над общей братской могилой. Много позже возникнут ассоциации с Хатынью. Но тогда место было только слезам. Через пять лет над могилой был установлен памятник погибшим. По просьбе родных, здесь будет построена и часовня, где каждый желающий сможет зажечь свечу памяти.

Каждый год в этот день сюда приезжают многочисленные родственники погибших. Несмотря на то что прошли годы и даже десятилетия, блестят глаза, чувствуется дрожь в голосе. К этому нельзя привыкнуть. И не нужно привыкать. Это не должно повториться. Нигде и никогда.

Марина ГАБРИЯ, собкор газеты «Республика Абхазия» по Гудаутскому району