ГОДЫ, ВЗЯТЫЕ НА ПРИЦЕЛ

Страницы нашей истории

По неполным данным, с июля 1937-го по ноябрь 1938 года в Абхазии репрессировали 2186 человек, из них 748 были расстреляны и 377 бесследно исчезли в тюрьмах.

Политическим преследованиям в республике подвергались практически все слои населения: крестьяне, писатели, поэты, ученые, педагоги, врачи, политические и общественные деятели.

Но во времена сталинского террора, когда многие боялись и собственной тени, находились бесстрашные люди, которые спасали знакомых и друзей. Корреспондент Sputnik Абхазия собрал истории троих, которые, рискуя собственной жизнью, уничтожали списки «врагов народа».

В 20-х – середине 30-х годов ХХ века в Абхазии еще не было массовых репрессий. Они начались в республике сразу после того, как председатель ЦИК Абхазской ССР Нестор Лакоба был отравлен Лаврентием Берия.

Как пишет в своей книге общественный деятель Меджит Хварцкия, только за одну ночь 1938 года «в песках реки Гумиста было зарыто 784 человека. Из этого числа более половины были абхазы». В годы сталинских репрессий Абхазия понесла огромные потери. Малочисленный абхазский народ оказался на грани этнической катастрофы.

По словам историка Руслана Гожба, во времена сталинской инквизиции в Абхазии находились бесстрашные люди, которые, рискуя собственной жизнью, спасали «врагов народа».

***

В селе Абгархуке Гудаутского района жил Мустафа Смыр, которого знакомые звали Чик. В 1937 году Мустафе стало известно о списке «врагов народа», который хранился у начальника милиции Гудаутского района Нури Аршба.

«Нури Аршба и Мустафа были в хороших отношениях. Мустафа направился в гудаутскую милицию. Нури его встретил, обнял. Проницательный начальник милиции спросил: «Чик, ты не просто так сюда пришел. Что случилось?» Чик ему рассказал про список абгархукцев. Нури задумался, положительно кивнул головой и сказал: «Хорошо, только, чтобы никто не знал». Аршба открыл сейф, вытащил список и передал Мустафе», – рассказал историю Гожба.

Мустафа Смыр уничтожил документ, и тем самым спас жизни 75 жителей села Абгархука, которых в лучшем случае ждал ГУЛАГ, в худшем – расстрел.

Всего, по данным Руслана Гожба, из Абгархука репрессировали только четверых, и то это были те представители села, которые на тот момент уже жили в Сухуме.

«Остальных террор обошел, хотя список жителей Абгархука, которых должны были репрессировать, состоял из 75 человек. А избежали репрессии эти люди благодаря Мустафе Смыр», – добавил Гожба.

***

Другим «абхазским Шиндлером» стал Меджит Пачулия, который был секретарем сельсовета села Анхуа. «В село Анхуа приехали представители органов НКВД. Составили список «врагов народа» из 11 жителей Анхуа – девяти абхазов и двоих армян. Меджит пригласил на хлеб-соль в ресторан представителя НКВД, у которого был этот список. Меджит напоил его, воспользовался ситуацией, незаметно вытащил список тех, кого должны были расстрелять, и уничтожил документ», – рассказал историк.

Сотрудники НКВД спохватились лишь на следующий день. Они вернулись в село, забрали Меджита Пачулия и стали требовать от него тот самый список. Но Меджит все отрицал. Тогда секретаря сельсовета решили арестовать и вывести его на чистую воду излюбленными методами – пытками.

«Три дня допрашивали, но он все отрицал. В селе уже оплакали Меджита, думали, что он не вернется. Но во время очередного допроса в комнату зашел грузинский генерал. Все вскочили, отдали честь.

– Кто это такой? – спросил генерал.

– Враг народа, – ответили ему.

– Что вы делаете? Гудаутский район и так выполнил план по врагам народа! Немедленно отпустить мальчика! – приказал генерал».

Меджита, которого родственники уже не надеялись вновь увидеть, отпустили.

В 1941 году он отправился на фронт. Прошел Великую Отечественную войну от начала до конца и вернулся домой.

***

Историк Руслан Гожба отметил, что Абхазия по сей день не оправилась от политических репрессий во времена сталинского террора.

Только за одну ночь на реке Гумиста расстреляли 786 человек, в основном это были абхазы. После расстрела бросали их в известь.

А ведь репрессии продолжались несколько лет.