ОДИН ДЕНЬ В РЕСПУБЛИКАНСКОЙ БОЛЬНИЦЕ

Медицина, здоровье

Развитая экономика, стабильная политика, укрепленная обороноспособность, многоотраслевое сельское хозяйство – характеризуют работу здорового организма государства. Однако без высокотехнологичной медицины, что считается сердцем страны, организм прекращает работу. По праву, у населения Абхазии всегда большие требования к врачам. Хотя медики обычные люди, у них нет права на ошибку.

Чтобы узнать как обстоят дела в головном учреждении здравоохранения Абхазии, я направилась в Республиканскую больницу. Свое знакомство с ней я начала с первого этажа. Иду по длинному коридору. Вижу подругу, выходящую из процедурного кабинета. Подхожу к ней и спрашиваю, все ли в порядке и что она здесь делает. А она с улыбкой отвечает: «У меня болит желудок, мне сделали гастроскопию». С недоумением спрашиваю: «А почему ты такая довольная?» Тут она поведала мне свою историю:

Зря боялась!

– Я долгое время не обращала внимания на проблемы с пищеварением. Но в последнее время у меня появилась боль в желудке. Тогда я решила обследоваться – сделать гастроскопию. Перед тем как прийти сюда, я много читала в интернете, расспрашивала людей об этой процедуре. Все говорили, что гастроскопия сопровождается сильным дискомфортом, а иногда и ощущением удушья. Выслушав эти мнения, решила, что лучше выехать за пределы страны и провести капсульную гастроскопию (микроприбор в виде капсулы размером два сантиметра с встроенной видеокамерой. Пациент запивает ее водой, как обычную таблетку). Однако, как выяснилось, процедура дорогостоящая, у нас ее не проводят, а выезжать затратно. Тем временем боль в желудке не утихала. Выбора нет, гастроскопия – единственный метод качественного диагностирования. С утра, накрутив себя ужасными мыслями, я собралась и приехала сюда на обследование. Меня принял врач Кесоу Гургулия. Сначала он выслушал мои жалобы на боль в желудке, затем детально рассказал о том, как будет проходить обследование. Затем обезболил мое горло лидокаиновым спреем, подождал три минуты, обработал гастроскоп жидкостью (как я поняла, чтобы минимизировать у меня дискомфортные ощущения). И сказав: «На счет три глотай!», направил гастроскоп в пищевод. Знаешь, как назло именно в этот момент я вспомнила слова друзей о возможных ощущениях удушья. Паника взяла верх надо мной. На эмоциях я вытащила гастроскоп из пищевода. Врач, терпеливо подождав пару минут, предпринял еще несколько попыток провести процедуру, но, невзирая на то что он прилагал все усилия для максимальной комфортности ее проведения, я не поддавалась. Терпению Гургулия стоило позавидовать. Он каждый раз спрашивал: «Все же хорошо, зачем ты вырываешь гастроскоп?» В конце концов, я взяла себя в руки и подумала: «Не знаю, почему в народе бытует мнение, что гастроскопию сложно делать. Наверно, не все одинаково переносят и не все одинаково ее проводят. Стиль работы Гургулия для меня равносилен капсульной гастроскопии. Я не чувствую даже дискомфорта. Просто не надо мешать ему». Это я и сделала. А врач внимательно смотря на монитор, провел осмотр, еще успевая подбадривать меня разговорами. Процедура была проведена с максимальным комфортом. А лидокаин, обезболивший горло, не позволил мне почувствовать инородное тело в организме. По окончании процедуры мне даже стало стыдно, ведь я не чувствовала ни боли, ни тошноты, ни тем более удушья. Сейчас я задаюсь вопросом: зачем я мучила себя и врача? Ведь состояние пациента во время проведения гастроскопии зависит не столько от аппарата, сколько от врача. Как говорят, сила не в ноже, а в руке, которая его держит.

Так закончила она свой рассказ.

Я спросила, куда она теперь направляется. Она пожала плечами. Тут в наш разговор вмешалась женщина, стоявшая в очереди. «Пойди к Анжеле Арчелия. К ней вся моя семья ходила, и мы довольны ее работой, она внимательно осматривает пациентов. У нее большие знания. У меня тоже проблемы с желудком. Я сейчас сделаю гастроскопию, и давай вместе к ней пойдем», – предложила она. Моя подруга согласилась. А я пошла дальше...

Миниинвазивная хирургия…

Поднимаюсь на второй этаж в отделение эндоскопической и миниинвазивной хирургии. Вижу открытую дверь в одну из палат. Первое, что бросилось в глаза, это ее комфортабельность. Я подумала, что это так называемая ВИП-палата. Однако, как оказалось, это обычная палата. Одна из пациенток, с которой я пообщалась, сказала, что в отделении все пациенты лежат в таких.

– Здесь комфортно, уютно. Медперсонал всегда рядом. Я здесь второй день, завтра выписывают. Будучи еще студенткой, я испытывала проблемы с кишечником. Вот меня и прооперировали. Когда сказали, что нужна операция, родители стали думать, где ее проводить. А я сразу сказала: хочу, чтобы здесь меня прооперировали. Все мы наслышаны о Руслане Смыр, его знаниях, опыте, трудолюбии. Таких врачей по пальцам одной руки можно пересчитать. Так если они есть у нас, то зачем выезжать и искать их вне Абхазии? Далеко не факт, что там мы их нашли бы. А какую операцию проводить – традиционную или миниинвазивную – мы даже не раздумывали. Естественно, миниинвазивную. Восемь лет назад, когда мы еще жили в Москве, моему отцу сделали обычную операцию с разрезом живота. Он тяжело отходил после нее. Много швов, а затем огромный шрам на всю жизнь, обезболивающие лекарства и долгий постоперационный период восстановления. Поэтому мы решили выбрать миниинвазивный метод. Я ничего не почувствовала. Маленький прокол на животе – и все дела. Чувствую себя хорошо, – рассказала она.

Я решила пообщаться с заведующим отделением эндоскопической и миниинвазивной хирургии, кандидатом медицинских наук, доцентом кафедры «экспериментальной медицины и биологии» АГУ, врачом хирургом-эндоскопистом высшей категории, заместителем главного врача Республиканской больницы по высокотехнологичной помощи Русланом Смыр. Несмотря на занятость, он принял меня и рассказал о том, чем отличается миниинвазивная хирургия от традиционной, какие новшества внедряются в работу и какие потребности испытывает отделение.

(Продолжение в следующем номере)

Мадина ЧАГАВА