ВОЙНА В АБХАЗИИ ГЛАЗАМИ ДЕТЕЙ

В Абхазии 14 декабря будут отмечать 27-ю годовщину Латской трагедии, в результате которой во время грузино-абхазской войны погибли 85 человек, в том числе 35 детей. Среди жертв Латской трагедии были восемь беременных женщин. Эта дата в Абхазии названа Днем памяти детей, погибших в Отечественной войне народа Абхазии 1992-1993 годов.

27 лет назад, 14 декабря 1992 года, российский вертолет МИ-8 с беженцами из Восточной Абхазии вылетел из блокированного войсками Госсовета Грузии города Ткуарчала в направлении города Гудауты. Минут через 20 после взлета по вертолету, пролетавшему над территорией Кодорского ущелья, контролируемого в то время войсками Госсовета Грузии, была выпущена ракета «земля-воздух». Рухнув в горной местности, вертолет взорвался, ни один из пассажиров не выжил. Останки заживо сгоревших пассажиров и экипажа вертолета захоронены в братской могиле в городе Гудауте.

В этот день родные и близкие погибших, представители общественности, ветераны войны, студенты и школьники приходят к памятнику, установленному в Ткуарчале, на месте, откуда взлетел вертолет, и к месту, где он упал в селе Лате Гулрыпшского района, а также к могилам погибших в Гудаутском парке.

14 декабря во всех православных храмах республики проводится молебен по погибшим в Латской трагедии. Поминальные службы проходят и в культовых учреждениях других конфессий республики.

По сей день этот чудовищный террористический акт не получил должной оценки международного сообщества, а абхазский народ так и не услышал хотя бы извинений со стороны грузинских властей за совершенное злодеяние.

Причудлива человеческая память. Народ Абхазии в возрасте от сорока лет и старше – последние, для кого слово «война» означает совершенно конкретную войну. Одну на всех, затронувшую каждую без исключения семью. Но надо быть реалистичным, вряд ли в ходе следующей войны нам доведется колоть врага штыком, бросаться с гранатой под танк. Войны будущего будут совсем иными. Если будут... Помнить НАДО!

«Помни войну!» – говорил русский адмирал Макаров, потому что память о войне – это не только память о победах и поражениях. Это всегда память о доблести солдат и офицеров, о таланте полководцев, о мужестве всех участников войны и тех, кто пережил это тяжелое время.

Отечественная война народа Абхазии резко разделила мировоззрение многих миллионов людей на две части: жизнь до войны и после нее. Она унесла с собой в небытие тысячи душ, переломала немало человеческих судеб и оставила глубокий след в сердцах тех, кому довелось жить в это страшное время и участвовать в кровопролитных боях. Но абхазский народ одержал победу над жестоким врагом. Сегодняшнее молодое поколение помнит их подвиг и должно быть благодарно им за спокойное настоящее. А что знают о войне наши дети?

Ученица 11 класса сухумской школы:

– Конечно, я знаю многое о нашей Отечественной войне. Это же наша история, а мы историю изучаем в школе. Но, наверное, нужно о войне знать больше, ветераны должны приходить к нам в школу и рассказывать о военных годах. Однако это происходит редко. На этой войне у меня погиб дедушка. Забывать о войне нельзя, чтобы она опять не повторилась. Хотя, если начнется война, то это уже будет совсем другая война. Да, люди сейчас другие. И я, если честно, сомневаюсь, что среди них столько же патриотов, как и среди тех поколений, которые сражались тогда. Думаю, что среди современных людей далеко не каждый способен на такой же подвиг. Но, может быть, я ошибаюсь.

Студентка АГУ:

– Да, конечно, я знаю, что в Абхазии была Отечественная война. Мы ведь по истории это изучаем, нам об этом рассказывают учителя, лектора и родители. И конечно, о войне надо помнить. Такое нельзя забывать!

Я не знаю, к сожалению, воевал ли кто из моих родственников. И где они были во время войны, не знаю, не в курсе. Но, я очень благодарна всем ветеранам, всему старшему поколению за то, что они отстояли нашу страну.

Я думаю, что и сегодня у людей не меньше патриотизма, чем было у народа тогда. Да, люди стали другие, но если понадобится, то они так же пойдут, и так же будут воевать! Но я очень надеюсь, что войны больше не будет. Потому что, если будет война, то она принесет несравнимо больше потерь и, наверное, политики это понимают.

Жительница города Ткуарчала:

– Война – тяжёлое для многих непосильное испытание... Когда началась война в Абхазии, мне было 13 лет, но я всё помню. В блокаде страшный голод, что-то сажали, трактора нет — пахали на танке. Никогда не думала, что так тяжело выжить без соли. Без сахара, хлеба легче... После войны, когда первый раз увидела хлеб, не смогла ни кусочка съесть, не пошёл... Помню, стали бомбить, маленький сын моей соседки просит:

– Мама, чаю дай.

Она молчит. Где возьмёт ему чай? Взрослым тяжело, каково было нам, детям?..

В какой-то момент люди разуверились в победе... Слухи всякие нехорошие поползли... Из города поодиночке, семьями стали через горы уходить люди. Мои соседи тоже засобирались... По всему чувствовалось: ещё немного – надломится дух абхазов. Только чудо могло спасти... Моя мама молилась. И вдруг!

Военный командир привёз сюда, в окружение, свою трёхлетнюю дочку. Стоит рядом с ним, в белом платьице, испуганная, куколку к груди прижимает.

Я подбежала:

– Вы зачем её сюда, такую маленькую? Здесь всё время бомбят.

– Здесь много мирного населения, их тоже бомбят, но если увидят мою девочку, поверят в нашу победу, – ответил он.

И правда!.. Как узнали все про эту кроху – «залог победы» – молва пошла.

Кто дрогнул – стыдно стало. Люди уверовали в абхазских воинов, в силы свои. Старик-сосед пожитки из баула вытряхнул: «Город не бросим!» Утром ушёл на передовую. Теперь матери провожали детей на фронт одним напутствием: «Не покажите пуле спину...»

Жительница города Гудауты:

– Когда началась война, мне было 12 лет. Помню, 14 августа моя мама варила яблочное повидло. Забегает моя старшая сестра во двор, в глазах ужас, кричит:

— Мама! Война!

— Какая война? С ума сошла?!

— Грузины на нас напали.

Мама включила телевизор, а там... показывают танки на подступах к Сухуму. Я – в шоке! Сижу, смотрю, не могу ничего понять. Вижу, мама не может подняться со стула. Постепенно она пришла в себя. Помню, по улицам бежали люди, кричали, плакали... Молодые ребята набивались в машины, ехали в Сухум на защиту, матери их провожали, многие сёстры отправлялись с ними. В штабе девчонки готовили еду, кормили бойцов. Посмотрела на всё это наша мама и сказала: «Нет, здесь мне делать нечего». Села на попутку, поехала в село Эшеру, там начиналось формирование отрядов ополчения. Мама рассказывала нам позже о том, что командир отделения искал медсестру: было пятеро желающих, мама была самая старшая. Они построились, командир всех окинул взглядом и выбрал маму.

Вот так она стала сестрой милосердия. Медицинского образования никакого, по специальности педагог русского языка и литературы. Всем на войне было тяжко, а женщине вдвойне тяжелей. Изредка отпускали маму домой. Папа скандалил:

– Больше не поедешь никуда! Не пущу!

А она вырывалась, убегала на фронт, следом в спину летели слова:

— Тебя убьют, кто детей будет воспитывать? Дура!..

Папа был старше мамы на десять лет, на фронт не пошёл, болел, да и надо же было кому-то смотреть детей...

Я была в недоумении. Что, мама нас разлюбила? Почему уходит, почему папа ругается? Так я стала по-своему, по-детски ненавидеть войну.

Жительница города Сухума:

– Во время войны я с полугодовалым ребёнком оказалась у родственников в селе Джгиярде Очамчырского района. В доме было много людей: родственники из близлежащих сёл, где уже велись боевые действия, приехали в этот дом. Благо, всем места хватало, однако с продуктами было напряжённое положение. Все запасы закончились, огород опустел. Меня спасал запас сгущёнки, на которой я варила кукурузную кашу для ребёнка. Рядом в доме рос ребёнок трёх лет. Он постоянно был рядом со мной и моим ребёнком. И как только я начинала варить кашу, он следил за мной, и ни на шаг не отходил от меня. Сначала я не понимала, но заглянув в его голодные глаза, поняла – он хочет есть. Я делила тарелку каши на двоих, так как сгущёнка была на исходе.

Однажды я услышала шум. В казарме, где был расположен туалет, бабушка кулаком стучала в дверь, но ей никто не открывал. Там были её внучки пяти и шести лет. Я поспешила ей на помощь. Наконец, минут через пять дверь открылась, и перед нами предстали девочки с испуганными глазами, с пустой банкой сгущёнки и испачканными личиками. Увидев меня, их охватил ужас. Я поняла: это была последняя банка сгущёнки для каши моему ребёнку. Мне так жалко стало их, что я заплакала, обняла их и прижала к себе.

Через день нам привезли сухое молоко, которое передали нам знакомые из армянского села Лабры. Его хватило нам до отъезда в город Ткуарчал.

***

За каждый прожитый день, за каждый встреченный рассвет мы должны благодарить юных и красивых девушек и парней, которым пришлось сменить повседневную одежду на военную форму, а косы и пышные шевелюры – на короткую стрижку, будни и выходные – на тяжелый труд, а родной дом – на землянку или окоп. Их обожженную молодость уже не вернуть, и дай Бог нам и нашим детям не испытать подобного в жизни.

Русудан БАРГАНДЖИЯ