МИР ДЕРЖИТСЯ НА НЕРАВНОДУШНЫХ ЛЮДЯХ

Заметки по поводу

Для людей моего поколения в советское время само понятие «благотворительность» воспринималось с оттенком, несколько не вяжущимся с привычным социалистическим образом жизни. Ведь, казалось, все должно быть просто: к примеру, особо одаренным в области науки, искусства и спорта детям помогало государство. Существовали школы Олимпийского резерва, специальные базовые школы при институтах, консерваториях и других знаковых учреждениях науки и культуры. Однако, как мы сегодня понимаем, благотворительность и в тот период существовала: люди помогали друг другу. Потому что помогать, творить добро – это естественная потребность человека. Вроде бы ничего не произошло, а жизнь становится светлее.

Тем не менее нас в Абхазии – хотели мы того или не хотели – постоянно окружали следы истории, связанные с именами больших меценатов.

Приморский парк и климатический курорт в Гагре появились в Абхазии благодаря несговорчивой, неординарной личности правнука российского императора Павла I Александра Петровича Ольденбургского, которого мы знаем больше просто как принца Ольденбургского. Он принадлежал к известной немецкой династии Ольденбургских, одна из ветвей которых связана с династией Романовых. Александр Петрович был отважным воином, сделал военную карьеру, однако двор относился к нему настороженно – слишком уж он был энергичен, деятелен, а там, где процветает лень, не жалуют активных людей. Вот император Николай I и отправляет его в 1901 году в Гагру в качестве руководителя строительства первой на Кавказе климатической станции.

Николай Николаевич Смецкой происходил из богатой семьи московского лесопромышленника. И, как мы знаем из истории семьи, братья его матери были известными меценатами. В Абхазии Смецкой оказался, по сути, случайно. По дороге в Сочи они с супругой, которой врач посоветовал поправить здоровье у моря, познакомились со студентом, который так восторженно обрисовал им красоты Абхазии, что супруги приняли решение ехать именно к нам. Недавно, после изучения переписки Н.Н. Смецкого и сопоставления ее с дневниками Николая Альбова, ученые предположили, что студент, встреченный Смецкими, был никто иной, как влюбленный в Абхазию ботаник Николай Альбов.

На средства Николая Николаевича Смецкого в Абхазии построены не только храм Илии Пророка в Агудзере, два санатория в Гулрыпше и один в Агудзере, но и разбиты пять парков. Самый крупный – это нынешний Сухумский дендропарк, где Н.Н. Смецкой высаживал привезенные из путешествий уникальные растения. И лечили в Гулрыпше не только современными средствами, соблюдая режим, лечила забота персонала санатория и, конечно, сам волшебный воздух гулрыпшских холмов, напоенный озоном и ароматом каприфоли, очень способствовал излечению.

В строительство всех трех санаториев были вложены немалые средства. В Гулрыпшском санатории был предусмотрен лифт и паровое отопление, все четыре корпуса были оборудованы по последнему слову техники того времени. А санаторий «Гулрыпш-2» после визита комиссии из России и вовсе был назван дворцом гигиены и признан лучшим в Европе. Николай Николаевич Смецкой был основательным человеком. Чтобы обеспечить фронт работ, он построил в Гулрыпше кирпичный завод и небольшую электростанцию, а когда строительство было завершено, то часть территории превратилась в прекрасный фруктовый сад, часть была выделена под огород. Санаторий обслуживала собственная мельница и даже маленькая животноводческая ферма. Все было сделано для того, чтобы больные и отдыхающие получали к завтраку свежее молоко и другие крестьянские продукты.

Может быть, не все знают, что именно Смецкой и другие российские меценаты завезли в Абхазию первые цитрусовые и чай и, по сути, определили ее место и роль – спустя десятилетия – при распределении вклада в продуктовую корзину огромной Советской страны. Тем не менее это так. По данным истории, когда Николай Смецкой приехал в Абхазию, страна была в запустении, равнинные земли по преимуществу были заболочены. Населения было мало, люди страдали от малярии.

Однако это уже в прошлом, а тема нашего разговора – сегодняшний день, а точнее, насколько в наше время в Абхазии прослеживаются тенденции к возрождению традиций крупных меценатов. Безусловно, тут есть один существенный момент: и принц Александр Петрович Ольденбургский, и лесопромышленник дворянского происхождения Николай Николаевич Смецкой, и другие меценаты, оставившие знаковые следы в истории, судьбе и на карте Абхазии, – были представителями другого строя, из числа людей, распоряжавшихся средствами, принадлежавшими им лично.

Двадцать восемь лет прошло с момента развала Советского Союза, а в сознании представителей старшего поколения еще живет понимание, что очень многие капиталы сегодняшних небедных людей – это фактически «осколки» общей советской собственности. И в этом главное – не сама собственность, а сознание, что мы слишком легко оказались способны присвоить то, что в общем-то нам лично не принадлежало. И в этом я лично усматриваю своего рода перекличку с революцией 1917 года, когда национализировали принадлежащее другим. На мой взгляд, есть в этом что-то неправильное. Получив, а не «заработав» собственным трудом и потом, мы относимся к капиталу, к деньгам с меньшей ответственностью. Я заметила это, когда лет двадцать назад начала писать статьи для различных фирм и компаний, желающих продвигать свою продукцию на московском и российском рынке. Среди моих клиентов были представители компьютерного, фармацевтического, строительного направлений, предприятия легкой промышленности и даже великолепное меховое ателье. Если компания представляла крупную корпорацию и PR-агентству приходилось иметь дело с наемной командой менеджеров, то сторона заказчика с легкостью шла на большую часть условий и так же легко согласовывала материал. Если же в качестве заказчика было частное лицо – какой бы крупной и процветающей ни была компания – отношение было совсем иным, особенно поначалу – ведь каждая копейка, которую нужно было заплатить, была своя, выстраданная, семейная.

Я не случайно сделала на этом акцент. Дело в том, что в послевоенной Республике Абхазия непомерно много направлений, на которые могут обратить внимание благотворители и меценаты. Это и многодетные семьи, не всегда способные справиться с растущими потребностями современного рынка, это и больные и тяжелобольные дети, которым помощь нужна безотлагательная, потому что завтра она может уже не понадобиться. Это и проекты в области спорта, образования и культуры, потому что выделяемые на эти сферы средства несказанно малы в силу нестабильности современного развития в бюджетообразующих отраслях государства.

Именно культура, спорт и образование – самые важные, безотлагательные и, как может показаться со стороны, бесперспективные для самого мецената темы. Отнюдь нет!

За те же 28 лет десятки людей, именно людей, а потом уже фирм, компаний, учреждений – вложили миллионы рублей в развитие культуры, спорта и образования в Абхазии. Я не случайно подчеркиваю – людей, потому что во главе той или иной компании всегда стоит человек с желанием реально помочь. И, что немаловажно, помочь уже движущемуся, живому делу, а не просто желанию. Как правило, люди, которые помогают, помогают уже кому-то полюбившемуся, проверенному, или своему другу, или (и это очень понятно), когда видят, насколько ускоряется, получает новый импульс уже начатое дело.

Не буду далеко ходить за примером: РУСДРАМ. Почти перед каждым спектаклем генеральный директор театра Ираклий Хинтба в торжественной обстановке, под аплодисменты зрителей благодарит Министерство культуры и охраны историко-культурного наследия в лице Эльвиры Анатольевны Арсалия и ее заместителей и преданных друзей театра – меценатов: и сотового оператора компанию «А-Мобайл» в лице Бориса Барцыц и Евгения Поланда, и лично Николая Ачба – владельца и главу компании «Вина и воды Абхазии», и приму мировой оперы Хиблу Герзмава и – генеральный директор всегда подчеркивает это особо – зрителей, которые с радостью приходят, покупают билеты и, вдохновив своими впечатлениями друзей, расширяют круг поклонников театра. А как удивят нас Абхазский государственный драматический театр и Абхазская государственная филармония, если к реализации задуманного активно подключатся меценаты. А любимый у молодежи Абхазский молодежный театр – это особая статья. Он растет, мужает, развивается и радует нас вместе со своим молодым зрителем. И за всеми театральными успехами – большие деньги. Потому что за зрелищем, за возможностью создать великолепную световую партитуру спектакля, без которой не может быть настоящего восприятия, стоят немалые деньги. Все современные технические средства стоят очень дорого. Нужно обучать работать на современной аппаратуре молодых перспективных специалистов, а для этого приглашать, как приглашают сегодня в РУСДРАМе, и в Абхазском государственном драматическом театре лучших специалистов. И не просто лучших, а влюбленных в свое дело, как художники по свету Евгений Лисицын, Ольга Равич из Москвы и другие, у которых буквально каждый день расписан, настолько они востребованы.

Вроде мы говорим о людях, которые готовы дать деньги, чтобы способствовать развитию искусства и доставлять радость нам, зрителям, а на самом деле опять об искусстве. Да, это великая сила, когда человек осознанно и с удовольствием вкладывает заработанные средства в создание праздника – праздника для тысяч людей. И потом он видит и чувствует, какое счастье он подарил людям, как помог открыть маленьким зрителям новый мир и, может быть, изменил их жизнь.

Когда я готовила этот материал, не удержалась и позвонила одному абхазскому предпринимателю. Со слов его друга, известного художника, он нередко, причем не афишируя, направляет средства из полученной прибыли на поддержку наших абхазских художников. И я не буду называть его имя, скажу только, что специализируется он в сельскохозяйственной сфере, а поддерживает между тем искусство. Как человек, знающий цену труду на земле, он отдает себе отчет, сколько нужно сил, чтобы идея, эскиз, рисунок превратились в скульптуру, живописное полотно, панно или архитектурный ансамбль. А в государстве не всегда находятся деньги, чтобы помочь художнику реализовать идею, воплотить ее.

От своего собеседника я узнала, что благотворительные пожертвования из прибыли облагаются такими же налогами, как и вся прибыль. Ни в налоговом законодательстве Республики Абхазия, ни в налоговом законодательстве Российской Федерации никаких преференций для меценатов не предусмотрено.

– Не важно, как мы распорядились своей прибылью – направили ли ее на лечение больного ребенка или на реставрацию храмового комплекса, налоги мы все равно платим со всей суммы. Поэтому я поддерживаю своих друзей исключительно из своей части прибыли, чтобы мои партнеры по бизнесу не страдали, – с улыбкой завершает он разговор.

Конечно, любую сумму, какой бы значительной она ни была, в наше время потратить очень легко. Вокруг нас – множество соблазнов. Только все больше людей задумывается, как лучше распорядиться средствами, которые у тебя сегодня есть, которые ты заработал. Можно сделать это по-разному. Можно отправиться в путешествие, можно расширить дело, можно прокутить… Неравнодушные, внимательные к деталям нашего мира люди предпочитают вкладывать деньги так, чтобы исполнить чью-то мечту, подарить праздник, а, может, даже жизнь.

Юлия СОЛОВЬЕВА