В ТОТ АВГУСТОВСКИЙ ДЕНЬ

14 августа 1992 г. С 09.00 я находился на совещании в Министерстве социального обеспечения Абхазской АССР (правое крыло Совета Министров Абхазской АССР). Ничего особенного в разговоре и в поведении присутствующих я не заметил, совещание прошло как обычно. Пообщавшись некоторое время с сотрудниками министерства, после совещания я зашел к Этери Ахуба, работавшей ведущим специалистом. Я это делал каждый раз, когда бывал в министерстве, потому что нас – абхазцев в аппарате управления министерства было всего двое. Она была истинной патриоткой и всегда спорила с грузинами на абхазскую тему и делала это открыто и с достоинством, а когда я приходил, она еще больше обостряла тему. Выпив у Этери чашку кофе и попрощавшись с ней и другими сотрудниками, я уехал к себе на работу.

В тот период я работал в должности председателя республиканской врачебно-трудовой экспертной комиссии и являлся одновременно главным экспертом по врачебно-трудовой экспертизе Министерства социального обеспечения Абхазской АССР. Помещения Республиканской ВТЭК размещались в отдельном одноэтажном здании, состоящем из шести комнат на прилегающей территории к Республиканской больнице, психдиспансеру и судебно-медицинской экспертизе. Кроме Республиканской ВТЭК в здании располагалась специализированная психиатрическая ВТЭК.

Подъехав к работе, я вошел внутрь. В приемной находились две сотрудницы. Поздоровавшись с ними, прошел в рабочее помещение, где проходило заседание комиссии и располагался весь состав врачей РВТЭК. Поздоровавшись с членами комиссии, я прошел к своему рабочему месту. Кроме Дзадзуа Н.А., врача-терапевта, члена комиссии, дочери бывшего министра социального обеспечения Абхазской АССР, все сотрудники были на месте: Начкебия М.Л., врач-хирург, Карчава Т.А. и врач-невропатолог.

Посмотрел на часы, было около 11 часов утра. К моему удивлению, посетителей не было, обычно к этому времени в приемной до начала заседания комиссии в ожидании всегда находилось не менее 5-6 человек. – Где Нана Акакиевна? – спросил я, обратившись к врачам.

– Наверное, она задерживается, если бы не могла бы прийти, она бы позвонила, – сказала Начкебия М.Л.

Нана Акакиевна обычно никогда не опаздывала и приходила всегда раньше всех врачей, отметил я.

В поведении сотрудников ничего необычного я не заметил. В тот момент вошла Дзадзуа Н.А.

– Вы что, не знаете, что происходит? – поздоровавшись со всеми, пройдя к противоположному торцу стола и повернувшись ко всем, спросила она, и, не дожидаясь ответа, продолжила, – грузинские танки уже на подъезде к Сухуму.

Когда она это произносила, я в ее глазах увидел искорку радости, и это меня очень удивило и возмутило. Мне это очень не понравилось. Вслед за ней в открытую дверь к нам вошел Гегенава Омар Варламович – председатель специализированной психиатрической ВТЭК, которая располагалась через стенку, за ним подошли и встали в дверном проеме две наши медсестры.

– В городе большое движение автотранспорта, поэтому я и опоздала, – продолжила Нана Акакиевна после небольшой паузы.

– А почему Вы приехали, если знали об этой информации? – просил я.

Она ответила, что узнала об этом в дороге у знакомых.

– Что, они с ума сошли, как они могли так поступить! – возмущенно воскликнула Начкебия М.Л.

– Я только приехал из города, с 9 часов утра находился на совещании там, после совещания задержался в министерстве еще на полчаса. Потом на выходе встретил знакомых ребят, работавших в Совете Министров и абсолютно никто ни словом не обмолвился об этом, и в их поведении не было ничего необычного. Уверен, что если танки с Ингура передвигались в сторону столицы, об это уже давно знал бы не только весь город, но и вся Абхазия. Думаю, что оснований для беспокойства нет, – попросил всех успокоиться. – Сейчас я постараюсь все выяснить, чтобы вы успокоились.

Начал звонить своим близким, работникам госструктур, но никто не поднимал трубку или телефоны были заняты, а волнение у всех нарастало. В это время зашел Гегенава О.В., возбужденный и возмущавшийся. Я его таким никогда не видел, обычно он всегда был спокоен.

– Я дозвонился до своего близкого, и он подтвердил Нанину информацию, – выдержав паузу, сообщил он.

– Вайме, Лев Забетович, у меня куча внуков и нет ни одного мужчины в доме, умоляю Вас, отпустите меня домой, пожалуйста! – услышав это, наша самая старшая сотрудница, Начкебия М.Л., воскликнула и обратилась ко мне.

Волнение охватило всех, в том числе и меня, но я его не показывал.

Я подумал: «А вдруг это действительно так», и сразу же приняв решение, обратился ко всем присутствующим:

– Я не могу проигнорировать информацию двух наших коллег и поэтому на сегодня всех вас распускаю, но уверен, что завтра мы все вместе посмеемся над Наниными словами.

У многих были слезы на глазах. Все недоумевали и не верили в услышанное, прощаясь на ходу.

Мы с врачом-невропатологом Карчава Тенгизом Апполоновичем вышли вместе.

– Как у Вас с бензином? – он меня спросил.

– Есть полбака, если нужно, могу поделиться, – ответил я.

Он ответил, что у него тоже не полный, и предложил спуститься к заправке. Мы поехали на заправку, которая находилась на спуске в Ачадару, перед территорией автопрофилактики, директором которой являлся Ардзинба З.Д.

Когда подъехали, увидели у бензоколонки двух человек, один из которых сливал бензин в ведро. Тенгиз Апполонович подошел к нему и что-то сказал, потом он вырвал у него ведро с бензином и подошел к моей машине и попросил лейку. Я достал лейку из багажника и вставил в горловину бензобака, и он начал переливать бензин. Когда дошло до половины, я взял его за локоть и решил остановить, но он мне не позволил это сделать и залил полное ведро в мою машину, сказав: «Вам нужнее».

В этот момент одна за другой машины на большой скорости с зажженными фарами в буквальном смысле слова «пролетели» на спуск из Сухума мимо нас.

– Неужели это на самом деле? – я увидел в глазах Тенгиза навернувшиеся слезы.

– Не хочется верить в это, но, по всей видимости, это так, и это большая глупость, чтобы ни произошло, я уверен и думаю, что на наши отношения это никак не повлияет. До свидания, – ответил я, пожав ему руку и обнявшись на прощание. Поблагодарив его еще раз за горючее, я сел в машину и поехал в сторону города. Обернувшись, увидел, что Тенгиз Апполонович не садился в машину, пока я не скрылся из виду.

По пути мне навстречу практически в два-три ряда неслись автомашины, когда я выехал на улицу Чочуа. Мне приходилось несколько раз даже заезжать на тротуар, чтобы не столкнуться в лоб с встречными машинами.

15 августа, утром, я выехал в Сухум. На выезде встретил Аслана Аргун, который, как выяснилось, тоже ехал в Сухум, и мы поехали вместе. Приехав в Сухум, мы подъехали к штабу Народного Форума. На улице находилось большое количество людей. Они стояли отдельными группами, от 3-4 человек до 10-15. Мы подошли к кругу знакомых мне ребят и близких и, поздоровавшись с ними, встали рядом. Вокруг слышался разговор, кое-где раздавался смех. Все обсуждали сложившуюся ситуацию, считая войну необдуманной и ошибочной со стороны Грузии, и у всех была нескрываемая обида – как они могли пойти на это, жившие вместе с нами, как говорят «и в радости, и в горе». В этот момент один из находившихся в гуще людей, это был мой шурин – Лагвилава Гарри Джоджиевич, от которого исходило спокойствие, с невозмутимым видом, улыбнувшись, начал громко говорить. Воцарилась тишина, и все взоры в ожидании были обращены на него.

– Ребята, я до сих пор в недоумении и не могу понять одного, все же, как они могли себе это позволить, как они не побоялись нас! – выдержав паузу, произнес он.

И тут все начали громко смеяться, настолько, что все обратили на нас внимание, посмотрев на нас злобно, не понимая предмета нашего смеха. Долго ребята посмеивались над этим и в подтверждение словам Гарри многие говорили, и правда, действительно, как они могли это себе позволить и не посчитаться с нами. Это очень разрядило напряженную обстановку. Придало уверенность в собственные силу и силу своего духа. У ребят не было никакого страха и никаких сомнений в нашей победе, так как все были полны решимости и уверенности, что это очередная провокация, из которой в кратчайшее время наш народ в очередной раз выйдет с достоинством.

На следующий день, утром, зашел в кабинет к главе Администрации г. Нового Афона Ахба Темуру Владимировичу, у которого находились несколько афонских ребят. Они направлялись к выходу, поздоровавшись с нами. Я остался в кабинете.

– Как обстоят дела и где мог бы быть полезен? – спросил я Темура Владимировича.

Собрав оставшийся коллектив Новоафонской больницы и медиков из числа жителей Н. Афона, но не работающих, сказал: «Началась война, это не конфликт 1989 г. События могут развиваться по самому непредсказуемому сценарию. По просьбе главы администрации Ахба Т.В., в связи с отсутствием главного врача Новоафонской больницы Лакоба А.Г., задержавшейся в Сухуме по уважительной причине, готов заняться организационными вопросами, связанными с необходимостью оказания помощи раненым. Несмотря на то что профиль больницы не хирургический, все знают о месте расположения Новоафонской больницы, и скорее всего, для оказания экстренной помощи сюда будут доставлять раненых, и к этому мы должны быть готовы. Понимаю, что для этого надо много чего, будем ориентироваться и действовать по обстановке.

***

С первых дней Отечественной войны народа Абхазии (ОВНА) и до ее окончания, закончившейся победоносно 30 сентября на границе у реки Ингур, откуда она и началась, целенаправленно, последовательно ориентируясь на каждом этапе на происходящие события, которые развивались очень быстро, параллельно подстраиваясь к ситуации, а в отдельных случаях, и упреждая их наперед, формировалась и создавалась медицинская служба фронта Афоно-Сухумского направления.

Систематически, в связи с происходившими изменениями в географии боевых действий, также параллельно и непрерывно происходили кадровые изменения и перестановки в структурных подразделениях медицинской службы фронта, где-то они расширялись и усиливались за счет переброски из других медицинских пунктов личного состава медико-санитарного батальона и мобилизованных через военный комиссариат, где-то временно расформировывались и резервировались, где-то создавались новые.

Общая структура медицинской службы фронта Афоно-Сухумского направления систематически подвергалась изменениям в ходе боевых действий. Условно все военные операции и их медицинское сопровождение происходили параллельно, формировались, создавались, расширялись и усиливались все необходимые структурные подразделения медицинской службы, которые можно в хронологическом порядке разделить на шесть этапов и шесть военных операций.

С началом Июльской крупномасштабной операции произошел переломный момент во всем. Медико-санитарное обеспечение всех будущих крупномасштабных операций характеризуется значительным ее усилением в северной части, которое можно назвать открытием второго фронта – Северного, который принес удачу и развил успех.

Лев Забетович АРГУН, главный врач онкологической больницы