НЕКОТОРЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ О КНИГЕ «МОЯ ЖИЗНЬ» И ЕЕ АВТОРЕ

Ардзинба – вселенская правда абхазов, их ответ на вызов, брошенный им историей. Ардзинба и его эпоха – нравственная вершина абхазского народа. Это время, когда, невзирая на все лишения, народ и его предводитель шли к своей высокой мечте... Этой эпохе он посвятил свои воспоминания, которые назвал «Моя жизнь».

Причины написания мемуаров сам В. Ардзинба объясняет так: «Во-первых, многие факты, известные только автору, могут остаться неопубликованными, во-вторых, в распоряжении автора находятся многие документы, которые существуют только в единственном экземпляре или которые неизвестны широкому читателю».

Однако, на мой взгляд, причины более глубинные и серьезные. Рождение, каждая фаза его жизни и деятельности, наследие и даже сама смерть Владислава Ардзинба наполнены глубоким символизмом. И в будущем, думается, этот символизм будет проявляться все отчетливее. И Владислав Григорьевич не мог не осознавать своей ответственности перед историей. На своем посту он сделал все, что должен. Но миссия великих людей на этом не заканчивается. С избранных спрос другой. Историю не интересуют их слабости, болезни, привязанности, желания покоя. Они были рождены не для покоя.

Воспоминания Ардзинба можно условно разделить на две части. К первой – отнести времена его детства, учебы в Сухумском пединституте и в аспирантуре, а затем и работа в Институте востоковедения АН СССР.

Сам выбор В. Ардзинба профессии историка был судьбоносным для абхазского народа и абхазской государственности, ибо это способствовало становлению системного аналитика древних цивилизаций. В его исследованиях важное место занимали изучение взаимоотношений мифов и ритуалов древних народов и символических знаков, их интерпретация и практическая значимость. Сравнительно небольшое время понадобилось абхазскому ученому, чтобы стать признанным авторитетом в одной из сложнейших областей гуманитарной науки – хеттологии.

Приведу цитату академика РАН и учителя Владислава Ардзинба – В. Иванова: «Мы постепенно будем все внимательнее изучать дошедшие до нас наброски его выводов, которые были основаны на тщательном анализе сложнейших текстов, для понимания которых Ардзинба сделал очень много». Это слова корифея востоковедческой науки об ученом, который сделал все, что успел сделать в этой области в сорок с небольшим лет.

Дальше ему стало не до науки... Настали те самые времена, которые В. Ардзинба называет «самыми трудными годами, когда я был Председателем Верховного Совета до войны и во время войны, и Президентом Абхазии после войны».

Одной из причин написания своих мемуаров Ардзинба называет то, что «в последнее время появилось много ученых, публицистов или популистов, которые описывают интересующие нас события по примеру «слышал звон, да не знает, где он». Действительно, многие теперь пишут об Ардзинба и о его делах не столько, чтобы обозначить роль Ардзинба, а чтобы застолбить свою собственную роль в истории.

В данном контексте считаю уместным отметить следующее: одной из проблем современной Абхазии, на мой взгляд и к сожалению, является наличие слишком большого количества непризнанных гениев, героев, основателей, учредителей, авторов и соавторов различных рангов.

Немало таких героев вспоминает Ардзинба нейтрально или даже с похвалой. И если они не стеснялись писать об исторических событиях до выхода книги Ардзинба, то теперь и подавно будут стараться – благо, есть источник, на который они могут ссылаться и автором которого является основатель современного Абхазского государства.

Ведь он-то не мог не знать им цену?! Неужели он сознательно подыгрывает таким героям?

Это удивительно только на первый взгляд. Ардзинба понимал, что общество и страна нуждаются в героях. Он не мог выступить в роли единственного героя – спасителя нации. Это было бы похоже на самовосхваление. И это было бы далеко от истины.

Хотя временами Ардзинба действительно походил на мифического героя, который в одиночку противостоял силам зла. Это становится ясным, когда начинаешь думать о том, кто нес ответственность за все принимавшиеся решения, а соответственно, за судьбу народа. Эта колоссальная нагрузка лежала в первую очередь на нем.

Но тем не менее он – фигура не мифическая, а реальная. И к его произведению надо относиться соответственно. «Моя жизнь» – источник по новейшей истории Абхазии. А как все знают, любой источник нужно анализировать с учетом разных подтекстов и сопоставлений с другими источниками и литературой по теме.

Наряду с этим нужно помнить, что всякий источник создается в определенном месте и в определенное время и не может не носить отпечатка времени, в котором он создавался, и не зависеть от эмоционального состояния его автора.

Соответственно, все, что создано человеком, не может быть свободно от субъективизма, но не факт, что все люди, изображенные в рассматриваемой книге бескорыстными патриотами Родины, таковыми и останутся в истории.

Ардзинба сам, наряду с авторством, являясь основным информатором описываемых событий, часто ссылается на вторичные, а иногда на второстепенные источники. Причиной этому является, на мой взгляд, то, что, во-первых, В. Ардзинба и при написании мемуаров остался ученым и каждую мысль подкреплял документально, и, во-вторых, он знал, что все, о чем он напишет, будет рассматриваться под многочисленными микроскопами.

Говорить о Владиславе Ардзинба не значит говорить персонально о нем. Любое слово, посвященное осознанию и осмыслению нашего пройденного пути, приближающего нас к будущему, к той точке, когда мы будем уверены в своем не исчезновении, связано с его именем. Это относится и к тому, что им написано и сказано.

Чтобы оценить вклад того или иного человека в историю, недостаточно знать и перечислять то, что он сделал. Необходимо еще понять, как и в каких условиях он это делал. Иногда добиться чего-то можно только ценой собственной жизни, а то же самое в других обстоятельствах не требует никаких усилий. Об этом нужно помнить и упомянутым выше безымянным героям, и любителям всякого рода сравнений и голой статистики.

Парадокс заключается в том, что судьба сначала ниспослала абхазам В. Ардзинба, чья жизнь есть яркий исторический миг, наполнивший высоким смыслом существование абхазского народа; затем эта же судьба создала условия, при которых народ пошел против своего Героя, что в очередной раз подтверждает справедливость фразы: трагичность – спутница Великого.

В. Ардзинба – основатель современного Абхазского государства. Приходилось строить новую страну во враждебном окружении. Но на этом пути были преграды не только внешнего происхождения, но и непонимания внутри страны и в среде своих соратников.

Свидетельством этого являются два заявления В. Ардзинба о сложении с себя полномочий главы государства. В своих воспоминаниях он упоминает только об одном из них. В заявлении от 8 сентября 1994 г. на имя Верховного Совета говорилось: «В связи с невозможностью продолжения работы в качестве Председателя Верховного Совета Республики Абхазия прошу принять мое заявление и освободить меня от исполнения обязанностей Председателя Парламента с момента подачи настоящего заявления». Это совпало с попыткой силового возвращения в Галский район т. н. грузинских беженцев, когда Абхазия оказалась под угрозой возобновления крупномасштабных боевых действий. О сложившейся тогда ситуации и поиске путей выхода из нее довольно подробно рассказывается в книге «Моя жизнь». А вопрос отставки тогда отпал сам собой.

А второе заявление было в адрес Народного Собрания, в котором было сказано: «В связи с тем, что я никогда не был и не намерен быть «мальчиком для битья», паяцем на ниточке, которым можно манипулировать, я не намерен допускать вмешательства в мои конституционные полномочия, и прошу рассмотреть вопрос о добровольном сложении своих полномочий и назначении даты выборов нового президента». Было это 9 апреля 2003 г. Хотя Парламент к этому времени уже обсуждал вопрос о возможном импичменте Ардзинба, тогда он не стал никак реагировать на это заявление.

Вакханалия разразилась чуть позже. Но эта тема не для презентации, т. е. не время, и не место. Таких моментов и историй в биографии Ардзинба было много. Именно их он имел в виду, когда сказал: «Это я должен унести с собой». При этом он отмечает, что на вопросы, которые он считает невозможным озвучить, не влияет фактор времени.

История – компромисс между тем, что было, и тем, что есть. В силу этого история нередко становится не только наукой о том, что было, а часто – наукой о представлениях настоящего о прошлом. При этом необходимо стремиться к тому, чтобы представления настоящего о прошлом по возможности максимально были приближены к тому, что было. В противном случае существует опасность того, что может выработаться группа комплексов, самым значимым из которых будет неадекватная оценка своего прошлого, что приведет к неадекватной оценке своего настоящего, что негативно отразится на будущем.

Здесь напомню и высказывание Ардзинба о том, что он как историк не мог не понимать, что история – это череда предательств и измен. И в этом контексте В. Ардзинба не мог не предостеречь поколения от повторения опасных для нашей страны тенденций.

В силу этого я полагаю и надеюсь, что рассматриваемый сегодня вариант воспоминаний не является окончательный версией «исповеди» Ардзинба. То, о чем нельзя писать сегодня, можно будет писать завтра. Будущие поколения будут судить о нашем времени без эмоций и без персонализации, что позволит раскрыть подлинную историю. В этом им помогут выводы и суждения нашего поколения, современников описываемых событий.

В заключение особо подчеркну, что систематизация и исследование наследия В. Ардзинба, составной частью которого является его книга воспоминаний «Моя жизнь», имеет непреходящее значение. Наследие В. Ардзинба для Абхазского государства – это одновременно и фарватер для корабля, обеспечивающий ему безопасное плавание, и совесть для человека, подсказывающая достойный выход из сложившейся ситуации.

Аслан АВИДЗБА, доктор исторических наук, сотрудник АбИГИ