ЭВКАЛИПТ. МАХАДЫР. ГОРЕЦ. ШАРАТЫН...

АИААИРА – 25

Сами по себе это отдельные слова, которые непросто объединить в логическую цепочку. Однако достаточно взять их (слова) в кавычки, и значение этих слов приобретает совершенно иной, глубокий смысл, который нам, пережившим войну в Абхазии, не нужно объяснять. Эти названия появились спонтанно, как имена, которые дают детям при рождении, и потом уже невозможно представить, что у человека могло быть какое-то другое имя. Когда началась война и еще не было Абхазской армии, отдельные группы будущих героев и защитников Родины объединялись в ряды ополченцев. Рядом, в одном строю всегда оказывались братья, одноклассники, сокурсники, соседи, словом, те, кто с детства был вместе, кому можно было доверить, кто всегда подставит плечо, прикроет собой. Словом, те, с кем можно пойти в разведку.

Мой рассказ о группе «Махадыр», в ее составе в основном воевали ребята из Гудауты. А это название произошло из-за местности, где они с самого начала базировались, – от села Махадыр, что в Гагрском районе. Под командованием кавалера ордена Леона Геннадия Кварацхелия бойцы взвода «Махадыр» вместе с частями Абхазской армии освобождали Сухум, а далее всю восточную Абхазию и встретили день Победы. Мой собеседник хорошо помнит все детали тех дней. Нельзя сказать, что часто вспоминает те дни, собственно, как и все ветераны прошедшей войны. Не потому, что хочет скорее забыть, а потому, что трудно вновь вспоминать то время, когда теряли боевых друзей. И все же именно эти рассказы очевидцев и участников тех суровых событий показывают, как обычные мирные люди в одночасье становились воинами. И каждая такая встреча – не просто возвращение в историю, а скорее, назидание будущему.

– В самые первые дни войны мы участвовали в боях в Гагрском направлении. Это был Бзыбский оборонительный рубеж, значение которого было очень важным, до самого освобождения Гагры в первых числах октября, – начинает свой рассказ Геннадий Кварацхелия. – Тогда и происходили организация и становление будущего отряда «Махадыр». А в самом начале командование нашим отрядом было возложено на Романа Тарба. Мы участвовали во всех боевых операциях по освобождению Гагры, населенных пунктов Цандрипш, Гечрипш, Махадыр. Первая крупная боевая операция по освобождению Гагры придала нам силы и уверенности в себе. В первый день наступления с боями дошли до Колхиды, на следующий день, на самом рассвете, пошли в атаку. Именно тогда испытали на себе обстрел с вражеских самолетов. Наступление по освобождению Гагры было успешным, и вскоре мы вышли к государственной границе по реке Псоу. После освобождения Гагры был сформирован 1-й Цандрипшский батальон под командованием Джумы Чирикбая, а его заместителями были Вахтанг Бутба, Рущбей Барцыц, комиссаром – Радион Харабуа. Первым командиром взвода «Махадыр» стал Даур Возба, затем его перевели начальником штаба, а позднее кавалер ордена Леона Даур Возба продолжил свою службу в военной прокуратуре.

За все время войны группой «Махадыр» руководили разные командиры, кто-то уходил в штаб, кого-то приходилось заменять после ранения в бою. Об этом рассказывает Геннадий Кварацхелия. Человек эмоциональный, он в ярких красках описывает наступательную операцию, как будто это было не с ним, а все происходило в кино. И я понимаю, что это не просто пересказ, а именно эмоции человека, пережившего шквальный огонь, который уносил жизни. Примеров таких в памяти ветерана столько, что описать их все нет никакой возможности. Но они заслуживают того, чтобы возвращаться к ним и напоминать о том, как приходилось отвоевывать родную землю. Самые яркие его воспоминания – о последнем победном наступлении на Сухум в сентябре 1993 года.

– Впервые за всю войну перед последним наступлением у меня возникло какое-то предчувствие. Пройдя всю войну, не получив ни одного ранения, я был готов ко всему, – рассказывает ветеран войны. – Даже сильно расстроил свою мать, попрощавшись с ней и сказав, что, наверное, уже не вернусь. На это она ответила, что верит и в меня, и в наших ребят, и в нашу Победу. Я думаю, именно она благословила меня на возвращение. Из того последнего наступления наш отряд «Махадыр» вышел без единой потери. Но за всю войну не обошлось без них, мы потеряли 26 человек, и эти потери невосполнимы. Дружба, которая закалилась в боях, не подвластна времени. Мы, конечно, продолжаем встречаться и общаемся. Теперь те ребята, которым было чуть за 25, стали отцами, а некоторые из нас – и дедушками. Конечно, мы все с большой радостью приходим к своим боевым друзьям, когда в семьях свадебные торжества. В жизни не бывает без сложностей и потерь, и тогда мы вновь уверены, что рядом будет надежное плечо боевого друга. Сейчас, в мирное время, я продолжаю ту работу, которую начал и не успел довести до конца командир нашего батальона, Герой Абхазии Джума Чирикбая. Он очень хотел и много для этого сделал, чтобы все ребята, кто прошел войну и заслужил боевые награды, были представлены к ним. Я считаю это своим личным долгом, поэтому стараюсь продолжить эту работу. За последние годы по нашим представлениям были награждены различными государственными наградами РА 26 человек. Каждый, кто представлен к награде, – это наши боевые друзья, и мы видели их в бою. Поэтому таких ребят, конечно, нужно по достоинству оценить, даже через столько лет.

Сейчас я должна бы обратиться к своему собеседнику по имени и отчеству – Геннадий Викторович. Но у меня есть причина называть его просто по имени – мы выросли на одной улице, вместе играли на спортивной площадке, и хоть он немного младше меня, в детстве казалось, что мы все были ровесниками. Чем отличался от своих сверстников ученик советской школы? Либо спортивными достижениями, либо пятерками в дневнике, либо талантом. Так вот, Гена был прекрасным танцором, еще в детском саду он занимался в хореографической студии народных танцев. Его наставниками были прославленные абхазские хореографы – Акакий Малия, Жора Куруа, Лев Кецба. Потом это увлечение имело продолжение, он стал участником танцевального коллектива «Рица», в составе которого много гастролировал по странам социалистического содружества. Но самые его яркие впечатления связаны с поездкой в США, в ходе которой состоялось знакомство с нашим соотечественником – Яхья Казанба и его семьей, которое переросло затем в большую дружбу. А многие из людей старшего и среднего возраста помнят трогательную встречу с исторической Родиной Инала и Яхья Казанба и тот самый волнительный момент, когда человек, никогда не видевший своей Родины, встал на колени и поцеловал благословенную землю, прежде чем ступить на нее. Это были 80-е годы прошлого столетия, и потомки репатриантов еще не имели возможностей, как сейчас, приезжать в Абхазию.

Гена Кварацхелия продолжает свои воспоминания:

– Во время одного из концертов в Гудаутском районном Доме культуре мы услышали, что ситуация в Сухуме накаляется, в районе площади им.Ленина большое количество людей. На дворе было лето 1989 года, и было еще несколько лет до страшных событий, которые принесла война. Мы понимали, что нужно поддержать ребят, но как и чем, не знал никто. В общем, мы взяли с собой концертные кинжалы и отправились отстаивать свои законные права. Нас тогда окружили сотрудники МВД и не отпускали до утра следующего дня. После этих событий всегда присутствовала некая тревога, которая нависла над нами. И эти переживания не были беспочвенны, это произошло в августе 1992 года.

Когда над Абхазией нависла военная угроза, Геннадию Кварацхелия было 27 лет, остались позади годы службы в Советской армии, учеба в Тбилиси, которую прервала война. После войны его приглашали забрать диплом. Но, понятно, он не поехал за ним. Он создал свою семью, у них подрастали двое детей. Как он сказал, именно дети придавали невероятную силу, веру и надежду.

Последнее наступление на Сухум было связано с освобождением села Шрома.

– Получив задание, бойцы «Махадыра» выдвинулись и всю ночь шли по заминированному полю. Шли медленно, нужно было ступать именно туда, где было безопасно. На рассвете дошли до места дислокации. Освобождение Шромы имело большое значение, поэтому наши ребята сделали все возможное для выполнения поставленной задачи. Мы понимали, что от этого зависит выход к Сухуму, поэтому вопросов ни у кого не было, любой ценой мы должны были выполнить поставленную задачу. Времени готовить еще одно наступление уже не было. Собственно, после освобождения населенного пункта Гвада путь на Сухум был открыт. А когда основные силы абхазской армии вошли в столицу, противник начал уходить, правильнее сказать, бежать. Перед нашей ротой была задача освободить мост у въезда в село Шрому. Не зная местности, мы немного отошли от нужного нам направления и оказались в самом центре села. Нас начали обстреливать с позиций Абхазской армии, так как приняли нас за противника. К счастью, никто не пострадал, кто-то достал наш флаг, и там поняли, что мы свои. С такими досадными моментами мы сталкивались не раз. К примеру, там же в Шроме кто-то первым увидел направлявшийся к нашим позициям танк. По рации пытаемся выяснить, чей это танк – наш или вражеский. Причем в позывных танк по-абхазски называли буйволом. Нас уверили, что танк наш, можно не сомневаться. Но сомнения возникли вскоре, когда он начал нас обстреливать. Танк, выпустив несколько снарядов, начал разворачиваться, и тогда по нему произвели выстрел «мухой». Снаряд прошел по касательной, но и этого оказалось достаточно, чтобы он ушел.

А вот еще одна из историй, которая произошла при освобождении Шромы.

– Бои продолжались, наши позиции обстреливали, и в какой-то момент прошла информация, что село окружено и его придется оставить. Хотя такого приказа не было, но среди бойцов начались какие-то разговоры. Чтобы это пресечь, я вышел в эфир и обратился к своему отцу Виктору Кварацхелия с просьбой, чтобы он на своей грузовой машине доставил к нам оружие и боеприпасы. Обратился к отцу, назвал себя по имени. Таким образом я хотел поднять дух своим бойцам. В Каманах это услышал мой двоюродный брат, Герой Абхазии Джон Кварацхелия. Он взял с собой 11 бойцов и отправился к нам на помощь, а вскоре спустились и остальные бойцы «Эвкалипта» под руководством Автандила Гарцкия. Мы всю войну были рядом, бойцы из разных отрядов, разных рот и взводов. Но все время чувствовали, что в случае необходимости наши боевые друзья не оставят нас и придут на помощь.

Таким получился мой рассказ о Геннадии Кварацхелия и роте «Махадыр». Я уверена, что мы еще не раз вспомним о боевом пути небольшого по численности, всего 65-70 человек, отряда, который внес свой вклад в долгожданную Победу. Как это делали на всех оборонительных рубежах, наступательных операциях, на всех участках и направлениях фронта. Конечно, мне хотелось, чтобы мой собеседник поделился фотографиями военных дней. Как оказалось, у него нет ни одной военной фотографии, да и в съемках военной хроники его трудно отыскать.

– К нам, на передовую, редко приезжали журналисты, да и мы старались особо не появляться перед камерами. Было у нас какое-то предубеждение – не смотреть в объектив, – добавил он.

Марина ГАБРИЯ, собкор газеты «РА» по Гудаутскому району