Турция – Абхазия

1000 ПАР БОТИНОК, ПРИЗЕМЛЕНИЕ В НАЛЬЧИКЕ И… В ЧЕМ ИСТИННАЯ ЦЕНА ОРЕХОВ?

(Из дневниковых записей Полпреда Абхазии в Турции (1994 – 2014 гг.) Владимира Авидзба)

В самой первой тетради дневников (а их 20 – на каждый год пребывания), одна из самых первых записей выведена их автором каллиграфически, с особой тщательностью. («Мне хотелось даже почерком подчеркнуть значимость пробудившегося и возродившегося в душах абхазских махаджиров чувства братства, значимость их поступков, рожденных биением сердца»,– говорит сегодня Владимир Авидзба). Эта дневниковая запись подробно рассказывает, как начавшаяся в августе 1992-го в Абхазии Отечественная война стала переломным моментом для очень многих турецких абхазцев, изменила ориентиры их жизни. Ими был выдвинут призыв – соотечественникам на исторической Родине нужны поддержка и помощь. Призыв был подхвачен не только в Турции, его услышали абхазцы, разбросанные и по другим странам мира – в Иордании, Сирии, Германии… И организация действенной помощи борющемуся за свободу и независимость народу Абхазии стала набирать силу.

Одна из дневниковых записей сообщает, как уже после окончания Отечественной войны в Абхазии (Авидзба прибыл в Турцию в феврале 1994-го), весной 1994 года несколько членов и активистов Стамбульского комитета солидарности с Абхазией (Комитет был создан на 9-й день после начала агрессии Грузии против Абхазии) – Ирфан Аргун, Энвер Дарынба, Бедис Кварацхелия и некоторые другие вместе с Полпредом Владимиром Авидзба и приехавшим из Швейцарии Хуапшухом Эрдалом отправились к руководителям таможенной службы Стамбула. Дело у них было важное – восстановить справедливость и вернуть задержанные таможенниками при пересечении турецкой границы почти год назад три автомобиля: мерседес и форд (оба легковые) и машину «скорой помощи». Этот транспорт направлялся в Абхазию, где тогда еще шла война, на помощь братьям-соотечественникам, сражающимся с грузинскими агрессорами. Но братской помощи был поставлен заслон. И, как тогда сразу стало понятно, не без подачи со стороны «дружественной» Грузии, огнем и кровью в Абхазии «восстанавливающей порядок на своей», как заявлялось, территории. Тогда, несмотря на предпринимаемые Комитетом солидарности, всей кавказской диаспорой меры, ничего не получилось – машины были задержаны. Турецко-грузинские контакты в общественно-политических сферах были крепки! И вот, спустя год машины удалось вернуть, а правду сказать, выкупить за 40 миллионов тогдашних турецких лир. (Автомобили были в сохранности, все это время они находились в таможенной зоне). Деньги за выкуп заплатил Ирфан Аргун. Однако переправить в Абхазию получилось только «скорую помощь» и одну из легковых, а вот другой легковой автомобиль все-таки не отдали – ну не хотелось хранителям границы полностью признаваться в учиненном год назад беззаконии. А в Абхазии полученный транспорт пришелся очень кстати, был активно задействован, и вызвал много добрых благодарственных слов тем, кто боль абхазской земли и народа принял как свою и подставил братское плечо поддержки.

Но у благополучного конца этой истории есть и начало. В группе, взявшейся добиться справедливости у турецких таможенников и вернуть задерживаемые ими автомобили, был и Хуапшух Эрдал. Он – абазинец, в швейцарском городе Цюрихе преподавал в школе, занимался бизнесом. Переслать в Абхазию тогда, в период войны ей остро необходимый транспорт, особенно машину медицинской «скорой помощи», была его идея и им же реализованная с определенной помощью своих соотечественников, в небольшом количестве проживавших в той стране. И, конечно, Хуапшух был очень рад, что таможенная неурядица разрешилась, хотя один автомобиль так и не достиг берегов Абхазии.

В дневниках автор записей не раз подчеркивает, что война в Абхазии, кровь, проливаемая народом за свободу и независимость, людские страдания пробудили здесь, в Турции, в бывших абхазских махаджирах уже погасшую память о далекой Родине, возродили генетическую национальную самобытность, сострадательность и объединили в искреннем желании встать рядом с братьями, любыми способами помочь им. Владимир Авидзба, приехав на работу в Турцию, в Стамбуле, Адапазары, Дюздже, Кайсери, Ескишехире, других городах и селах, где проживают абхазцы, регулярно встречался с ними, беседовал на темы, волнующие обе стороны, расспрашивал и о всех видах помощи, которую члены абхазской диаспоры в Турции оказывали во время войны своим соотечественникам на Родине. Узнал и записал много интересного. Да и в первые послевоенные годы гуманитарная помощь от турецких абхазцев продолжала поступать в Абхазию.

Людская цепочка соединила Стамбульский комитет солидарности с разными районами Турции: абхазцы, абазины, кабардинцы, чеченцы, шапсуги, осетины спрашивали, что они могут сделать для своих таких далеких и ставших такими близкими соотечественников? Исчезли национальные различия. Люди были едины в справедливом гневе и горьком страдании. Не случайно, наверное, все северокавказцы, кавказцы зовутся в Турции одним словом – черкесы. По всей Турции, в черкесских диаспорах стали собирать деньги, лекарства, одежду. Абхазии, совершенно неподготовленной к военным действиям, не ожидавшей их, в противостоянии агрессору, конечно, были нужны любая помощь и поддержка.

По заданию Комитета солидарности, разработавшего специальный план содействия втянутой в войну стране, его активист Неджати Хеция поехал в Германию, где тоже немалая абхазская диаспора. Он рассказал людям о беде, в которую попала их историческая Родина. Вернулся Неджати в Турцию с солидной суммой. Деньги были переправлены в Абхазию, очень там пригодились.

В Стамбул пришла весть, что воюющим абхазским солдатам крайне необходима теплая обувь – военная зима 1993-го выдалась очень снежной и холодной. Нужно не менее 400 пар. Решить этот вопрос взялся известный в Стамбуле священнослужитель, имам одной из мечетей Нуреттин Ахба. «Теплые ботинки для абхазского солдата». Эти слова, произносимые Нуреттином, стали как ключ, они открывали сердце каждого, кто слышал их. И результат – вместо запрошенных 400 пар стамбульские обувные фабрики, а именно на них сделал ставку имам Нуреттин Ахба, передали более 1000.

Узун Яйла – горное место, и там тоже живут абхазцы. Когда туда пришли энтузиасты-волонтеры, их встретили со всеми традиционными почестями – гости нечасто поднимаются в такое высокогорье. И просьбу о помощи их бывшей, сегодня воюющей Родине, выслушали с пониманием, собрали приличную сумму денег. Когда гости уже собирались уходить, на дорожке показался очень пожилой человек, было видно, что идти ему тяжело. Им оказался Хаджи Булгаруква, кабардинец из близлежащего села Кара Халка. С трудом переведя дыхание, он сказал, что слышал о том, что абхазский народ попал в беду, что земля Абхазии залита кровью, и что здешние абхазцы собирают деньги в помощь воюющим; он – кабардинец – считает абхазцев своими братьями и тоже хочет помочь им. Старик вынул из кармана небольшой аккуратный сверточек и сказал: «Здесь то, что я собрал себе на похороны, но пусть это будет на пользу живым». Когда в Абхазию отправляли очередную партию денег, то этот сверточек и записка со словами, сказанными в Узун Яйле старым кабардинцем, были упакованы отдельно.

Но бывало по-разному. Очень уважаемый в диаспоре и Комитетом солидарности Энвер Дарынба рассказал Владимиру Авидзба об одной из своих встреч с турецкими абхазцами, к которым он обратился с просьбой об оказании помощи братьям, сражающимся за свободу своей родной земли – Абхазии. Эти люди работали на сборе и чистке орехов, и были убежденными приверженцами ислама. Они спросили Дарынба: «А те люди, которым мы должны помочь – дать деньги или орехи, а, значит, оторвать это от своих детей, они в мечеть ходят? Мы, как говорит одна наши пословица, в воду свои орехи не сыпем». С горечью вспоминая об этом, Энвер Дарынба добавил: «В чем же для таких людей истинная цена братства... и орехов? Мне не захотелось дальше общаться с ними, и, тем более, взять у них материальную поддержку для воюющих ребят. Не от доброго сердца было бы это». В дневнике Владимир Авидзба записал: «Честнейший человек Энвер Дарынба, к огромному сожалению, несколько лет назад он ушел из жизни, был бескорыстно преданным Абхазии и моим большим другом и единомышленником, он, конечно же, говорил истину, но, к счастью, никто мне о подобных ситуациях больше не рассказывал».

С непредвиденными трудностями столкнулся стамбулец Хакы Ажиба. Он вызвался доставить в Абхазию помощь – 25 ящиков с собранными самыми разными лекарствами. Но ближайший к Абхазии самолет приземляется в Нальчике. (В то время не было таких популярных как сегодня рейсов: Стамбул – Адлер и Адлер – Стамбул. – Л.Я.) Загрузились. Полетели в Нальчик. Благополучно сели. В аэропорту разгрузились. Но что делать дальше? Хакы Ажиба прекрасно говорил по-абхазски и, конечно, по-турецки, но ни одного слова не знал по-русски. В Нальчике же турецкого и абхазского языков не знали. Доставка гуманитарного груза раненым солдатам Абхазской армии оказывалась под угрозой. Напряжение нарастало. Хакы метался по территории аэропорта. И, как всегда в таких случаях, судьба послала спасение. К Хакы, видя его состояние, обратился немолодой уже человек, который знал несколько слов по-турецки. Общаясь минимальным количеством слов и жестами, они поняли друг друга. Была найдена машина, ее водитель, разобравшись в ситуации, сразу согласился доставить такой ответственный и нужный груз в Абхазию. Что и было сделано. Ценнейшая помощь от турецких соотечественников была с огромной благодарностью принята руководством Абхазии и находившимися в госпиталях защитниками абхазской независимости. Хакы Ажиба, сегодня его тоже уже нет, до конца своих дней вспоминал случай в аэропорту Нальчика и незнакомых людей, которые, не задумываясь, пришли на помощь. ...И после победного завершения войны в Абхазии, контакты, завязавшиеся во время нее, не прервались. Разрушенная агрессором, потерявшая тысячи молодых жизней, но независимая и свободная страна нуждалась в поддержке. Братья за рубежом хорошо понимали это. В первые мирные годы из Турции для тяжелораненых, для инвалидов были присланы 10 инвалидных колясок. Владимир Авидзба во время приездов в Абхазию, на курсировавшем между Сухумом и Трабзоном судне «Рица», тоже привозил коробки с самыми разными лекарствами, которые от имени турецких соотечественников передавал военному госпиталю. От их имени привозил он и материальное пособие детям-сиротам, чьи отцы погибли в боях за свободу Родины.

Братские связи не остывают и сегодня.

Публикацию подготовила Лилиана ЯКОВЛЕВА