ОГНЕМ ВОЙНЫ ОПАЛЕННЫЕ

Аиааира-25. Читая архивы

Москва. Институт протезирования... Это один из 20 адресов, куда в разгар грузино-абхазской войны доставляли из далекой Абхазии тяжело раненных воинов, защищавших свое Отечество от вероломного и злобствующего врага.

Их доставляли сюда военными и гражданскими самолетами, доставляли срочно, чтобы спасти героям жизнь. Доставляли с российских аэродромов – Гудаутского военного, Адлерского гражданского и Гумистинского полувоенного. Московские военные госпитали, специализированные городские больницы, несмотря на свои серьезные финансовые и материальные трудности, безоговорочно принимали раненых, делали срочные сложные операции, в том числе такие, как вскрытие черепной коробки, шейного и спинного позвоночника, глазного яблока... И Москва спасала жизни абхазских воинов, ставила их на ноги, и многие из них снова рвались в бой, чтобы отомстить за страдания Родины, за поруганных погубленных матерей и сестер, стариков и детей.

Только сегодня нам стало известно, что через московские специализированные лечебные учреждения прошли лечение около 500 бойцов. У истоков организации срочной помощи раненым стояли известный врач в Абхазии Динара Багапш и ее помощник – сын Юрий. Благодаря ее стараниям, энергии открывались двери московских больниц и госпиталей. Немало заслуг в этом и врача Миры Бения.

В день нашего посещения Московского института в нем продолжали лечиться 18 бойцов из Абхазии. Их было здесь больше. Многие из них, выписавшихся, ушли с парадного подъезда института на протезах, не всегда, к сожалению, удобных. Уходили, тяжело опираясь на палку, с печатью боли и печали на лице.

Глядя им вслед, сестры и нянечки качали головами, не стыдясь, утирали набежавшие слезы: за долгие месяцы лечения они стали дорогими для них, сроднились. Они видели их муки, невыносимую физическую боль, сопереживали им, облегчали как могли их душевное страдание.

Война – это всенародная беда, а в общей беде люди сближаются, помогают друг другу, стремятся облегчить участь близким и дорогим людям. С первых же дней размещения раненых в Московском институте протезирования сюда зачастили, как и в другие лечебные учреждения Москвы, где лежали раненые, представители Московской абхазской диаспоры, представители Постпредства Абхазии...

О нашей поездке с Фазилем Искандером к раненым ребятам уже знали в институте. Об этом они узнали от матери танкиста Руслана Харабуа, который лежал здесь с ампутированными ногами и которого поставили на протезы. С ним очень долго возились протезисты. Вариант был очень сложный. И все-таки он вышел из института на своих ногах. Его научили ходить. И он ходит в Академию общественных наук, где с завидным упорством занимается в аспирантуре на историческом факультете.

Приезд популярного писателя, которого знает весь мир, вызвал радостное волнение у ребят. Они хотели выглядеть перед ним в лучшем виде. Оделись в чистое и глаженое, выбрились тщательно, сестер и нянечек попросили прибрать палаты, на столах поставить цветы. Вскоре весь институт знал о том, что к раненым воинам из Абхазии приезжает их прославленный земляк Фазиль Искандер. Директор института распорядился создать все условия для встречи писателя с ранеными.

Часть раненых, способных к передвижению, на своих колясках, костылях и с протезами спустились с верхнего этажа к главному подъезду. Заботливо помогали друг другу, выбираясь из лифта, спускаясь по ступенькам, чтобы встретить знаменитого земляка во дворе.

Как сильны, устойчивы добрые традиции народа! Нет, конечно, не подобает истинному горцу, если он в состоянии держаться на ногах, принимать почетного гостя лежа в постели. Ребята, превозмогая свою физическую боль, встречали гостя во дворе госпиталя по обычаю своего края...

Фазиль несколько растерялся от такого неожиданного приема. Первые рукопожатия... Слова приветствия… Торопливые вопросы, торопливые ответы. Речь то русская, то абхазская. И Фазиль, и ребята переходят с одного языка на другой свободно, без напряжения, словно ручеек перекатывается по камням, не ощущая их вовсе. Завязывается непринужденная беседа. И конечно, первое слово Фазилю Абдуловичу.

– Когда ехал к вам, когда думал о предстоящей встрече с вами, ожидал встретить здесь сумрачных, сломленных войной ребят, озлобленных на все и вся. Великий Гете как-то сказал: «Потерявший дух все потерял». Вы потеряли много, вы потеряли то, что невосполнимо, невозвращаемо. А я вижу перед собой сильных и мужественных воинов, прекрасных в своей одухотворенности людей.

...Между тем беседа ребят с Фазилем Абдуловичем все более разворачивалась, становилась острой.

– В ваших последних произведениях, насколько мы знаем, война еще не нашла своего отражения, – задается писателю вопрос. – Нет ли в этом вашего неприятия этой войны?

– Моя оценка этой войны вам известна. Что касается художественного осмысления войны, судьбы родины, судьбы человека, попавшего в водоворот военных событий, то это, естественно, найдет отражение в творчестве. Я много размышляю о войне, накапливаю материалы. Вот и встреча с вами – это ведь тоже путь к моим будущим произведениям о минувшей войне.

Вышедшие из огня войны не любят говорить о войне. Воспоминания о ней всегда гнетут, растравляют душу. Бой – это всегда смерть, потери близких тебе людей. Поэтому ребята уходили от разговора о войне. Но рассказанные ими два-три эпизода об освобождении Гагры запомнились Фазилю. Это были трагико-смешные истории, не закончившиеся смертью. Ребята избегали трагических историй даже в своих рассказах о боях, где было много крови, много смерти.

Разговор вдруг свернул в другую колею. Ребят тревожила послевоенная ситуация в Абхазии. Медленно идет восстановление разграбленного и разрушенного хозяйства, нет жесткого порядка, не улучшается криминогенная ситуация, раздут чиновничий аппарат, безрадостное положение инвалидов войны и т.д. и т.п., словом, государственный подход к послевоенным проблемам республики.

– Мы, по всей вероятности, создадим Союз воинов Абхазии наподобие российской организации союза афганцев, – опираясь на костыли, говорит один из ребят. – И будем политическими средствами защищать интересы инвалидов войны, добиваться скорейшего наведения порядка в победившей Абхазии.

– Мы знаем, что сегодня тяжело Родине. Придет время, и все нам Родина вернет, окружат нас вниманием и заботой. Это будет, ребята, потому что этого не может не быть. И нечего здесь нам плакаться! Нервы, ребята, нервы сдают! Выше головы. Сегодня – мы победители. Не к лицу победителям жаловаться, – это говорит бывший командир роты, принимавший участие в блестящей операции по освобождению Гагры от оккупантов.

Молчавший до этого Фазиль Абдулович, понимая боль и страдания ребят, твердо пообещал, что обо всем том, что он здесь слышал, доведет обязательно до сведения правительства Абхазии, будет беседовать с Владиславом Ардзинба.

Зашел разговор о литературе, искусстве. Фазиль подарил новое издание своих рассказов, вышедших в прекрасном полиграфическом оформлении в Москве. Каждому непременно писал автограф. Ребята благодарили писателя и желали ему больших успехов.

ПОСКРИПТУМ. Как заметил читатель, в тексте репортажа мы не назвали имени ни одного раненого. Решили дать их отдельно. Запомните их имена. Они заслужили этого: Юрий Ванаба, Сергей Гунба, Тенгиз Квициниа, Заур Кутарба, Яков Ладария, Валерий Малия, Александр Мамацев, Леонид Маргания, Руслан Отырба, Вячеслав Папба, Руфет Пачалиа, Заканбей Сымсым, Даур Устахмет-оглы, Рауль Ферзба.

Тариэл АРШБА

Газета «Абхазия», 1994 год

***

АБХАЗСКИМ ВОИНАМ

Абхазы, абхазы, вас мало,

В неравный идете вы бой,

Но танк не страшнее кинжала,

Когда твои братья с тобой!

Абхазы, абхазы, вы правы!

Не вы начинали войну,

Не вы ради кресла и славы

Вторгались в чужую страну.

Не вы по себе шили шубы

Из мертвых фашистских идей,

Не вы брали деньги за трупы

Расстрелянных вами людей.

Я с вами, я с вами, ребята,

Стрелять не могу, так пою!

Я знаю: борьба ваша свята.

Прошу меня числить в строю!

Абхазы, абхазы, абхазы,

Свободолюбивый народ!

Во славу седого Кавказа

Вперед, мои братья, вперед!

Лев ЛЮБЧЕНКО