Народ, гражданское общество и государственный язык

Вот на этих трех китах держится современное государство. А остальное, как говорится, наживное. Слава Богу, наконец, справедливость восторжествовала: статус многострадального абхазского языка как Государственного закреплен Конституцией Республики Абхазия. А теперь дело за нами, т.е. за всеми гражданами страны. Но нынешнее состояние абхазского языка чрезвычайно беспокоит: он сегодня не выполняет своих конституционных обязанностей.

– А в чем дело? Ведь его судьба в наших руках! – скажет читатель.

Да, в наших руках. И все хотят, чтобы государственный язык стал выполнять свои конституционные обязанности. И это ему по плечу: абхазский язык очень развитый и богатый. Парадокс заключается в другом. Развитие языка в основном связано с развитием письменной культуры, особенно литературы. Хотя у нас не было письменности (на определенном этапе времени. Сейчас не берем в расчет абхазскую древнюю письменность, которая была: вспомним говорящий на абхазском языке Майкопский камень. – Ред.), но язык столетиями выполнял функции государственного языка. Также он был единственным языком в Абхазии: все важные вопросы в руководстве и в народе публично обсуждались и решались на абхазском языке, в том числе и в судах. Судебную власть непосредственно возглавлял сам владетель. Таким образом функции государственного языка выполнял бесписьменный абхазский язык.

У нас издревле было развито и высоко ценилось ораторское искусство, так как важные вопросы решали публично на народных сходах разного уровня. Выступать на таких сходах, быть медиаторами могли исключительно одаренные, опытные, с острым умом и ораторским искусством люди. Это были избранные. Они заранее готовились к выступлению на сходе, шлифовали свои мысли, оттачивали язык, мастерство. В результате выступали лаконично и образно, чтобы слушатели надолго запомнили.

Велики заслуги в развитии языка и сказителей. Наш фольклор настолько богат, образы настолько совершенны, а язык настолько выразителен, что, глубоко осмыслив все это, приходишь к выводу, что он создан воистину гениальными людьми. Каждый из этих безымянных сказителей, передавая от поколения к поколению свое устное творчество, старался говорить лучше, содержательнее и выразительнее, творчески развивая данное сказание. В свое время эти сказители, так же, как и ораторы, были широко известны и весьма уважаемы в народе.

Вот так развивался живой абхазский язык. В результате, когда народ вновь получил письменность, абхазский язык был готов к созданию художественных произведений. И не только художественных! Судите сами: в 1912 году у нас одновременно издают и первый поэтический сборник Дмитрия Гулиа, и Евангелие на абхазском языке, соавтором перевода которого он был. А в 1918 году Дмитрий Гулиа пишет первый рассказ «Под чужим небом». Он стал хрестоматийным и считается одним из лучших в нашей литературе. Язык рассказа настолько усовершенствован и богат, будто написан на уже состоявшемся литературном языке. Таким образом, создатель абхазского алфавита Дмитрий Гулиа становится основоположником и классиком абхазской литературы. Это, пожалуй, редчайшее явление в мировой литературе. А с развитием письменной культуры язык получил новый импульс: выходят газеты и журналы на абхазском, издаются книги художественных произведений, в школах проходят абхазский язык и литературу, а сегодня в университете читают лекции на абхазском языке, готовят преподавателей для абхазских школ. Более того, в настоящее время ученые-этнографы и литературоведы пишут научные работы, защищают диссертации на абхазском языке, издают словари. Словом, сегодня абхазский язык всесторонне развит, способен выполнять свои конституционные обязанности.

– Тогда в чем дело? – переспросите вы. – Ведь даже мертвый язык иврит реанимировали и сделали государственным языком Израиля. Об этом подробно пишет наш ученый-языковед Вячеслав Чирикба. Прежде всего – мешает отсутствие традиций. В Абхазском феодальном княжестве абхазский бесписьменный язык был государственным языком до второй половины XIX века, затем была упразднена государственность Абхазии. А с установлением Советской власти, хотя наша письменная культура получила развитие, в государственных учреждениях не употреблялся абхазский язык, кадры готовили в русских учебных заведениях. А кадры решают всё!

Возможность была в абхазских сельских советах и школах, но и там он не везде получил доступ, несмотря на то что в Конституции Абхазской АССР одним из государственных языков считался абхазский. Почему? Ответ тот же: абхазский письменный язык по существу никогда не исполнял роли государственного языка. У нас не было такой традиции. Вот это отсутствие традиции является серьезным препятствием тому, чтобы он выполнял функции государственного. И в результате получается, что вообще мы равнодушны к судьбе родного языка?

Отнюдь нет! Вспомним закрытие абхазских школ: как остро реагировал тогда наш народ на это и как ликовал, когда их восстановили. Понятно почему: мы уже имели традицию учиться в школе на родном языке, мы уже чувствовали эстетический вкус художественного произведения на родном языке.

Народ чувствовал, что все это, т.е. традиция письменной культуры, будет похоронена. Вот этот страх – страх перед открытой и наглой ассимиляцией – настолько укоренился в сознании нашего народа, что когда произошел очередной конфликт с грузинским национализмом в 1992 году, в сознании нашего народа воскресли трагические события 30 – 40-х годов, включая закрытие абхазских школ. Тогда на карту был поставлен вопрос: быть или не быть абхазскому народу. Главная причина нашей победы именно в этом и заключается.

Когда нет традиции – нет и психологического настроя, а это немаловажный фактор. Если абхазский язык в прошлом имел бы доступ к управлению страной как государственный, если бы у нас была в этом хоть небольшая традиция, то народ ностальгически чувствовал бы необходимость вернуться к этой традиции, и мы давно решили бы свою проблему.

Но, к сожалению, сегодня наш народ психологически не готов, чтобы искренне и с душой сделать государственный язык дееспособным, чтобы он выполнял свои государственные функции. А сделать необходимо!

Да, но где кадры? Где готовить их при четырехклассном образовании на родном языке?

После войны слишком много времени было упущено!

В 1996 году Первый Президент РА Владислав Ардзинба подписал документ о переходе на абхазский язык обучения в абхазских средних школах, начиная с пятого класса. Почему этот документ до сих пор не реализован? Многие вообще о его существовании забыли. Понятно, задача не из легких — сам Президент понимал это очень хорошо. Но Владислав Григорьевич понимал и другое: чтобы управлять государством, недостаточно знания государственного языка на бытовом уровне, а необходимо иметь базовое полное среднее образование.

Равнодушный к родному языку – равнодушен и к судьбе своего народа, и к своему государству. Русский писатель К. Паустовский писал: «Искренняя любовь к своей стране немыслима без любви к своему языку. Человек, равнодушный к родному языку, – дикарь. Он вредоносен по самой своей сути, потому что его безразличие к языку является полнейшим безразличием к прошлому, настоящему и будущему своего народа».

Эти строки я цитирую с болью в сердце, потому что от своего равнодушия мы можем потерять всё! А что мы передаем подрастающему русскоязычному абхазскому поколению: гастрономическое мышление и сытный образ жизни?..

Да, разумеется, равнодушными или бездушными мы не родились – время сделало нас такими, двести лет оно работало против нас. До этого тоже не сладко жилось нашему народу. Но жили на своей Родине, духовно были свободными. Для народа в беде и радости жить на исторической Родине, единым народом – превыше всего. Все это было нарушено, когда метрополия и колония не смогли найти общего языка. В результате на своей исторической Родине мы, абхазы, оказались в меньшинстве. В советское время, при провозглашенных равенстве и свободе народов, дело шло к полной ассимиляции в грузинской этнической среде.

Но наш народ выстоял в трагические моменты своей истории, не потеряв лица. И с благословления Всевышнего всесильное время стало постепенно поворачиваться к нашему народу. И это привело нас к окончательной победе в национально-освободительной войне. А великая Россия, с учетом трагического прошлого и героического настоящего, бесперспективности примирения сторон, признала нашу независимость.

Теперь всесильное время мы должны использовать и в решении проблемы языка, без которого народ – не народ, а государство – неполноценное.

Кстати, проблемы языка стали актуальны во всех постсоветских республиках. В них национальный язык стал государственным, а его знание – обязательным для всех граждан. Это конституционный закон. А у нас почему-то об этом предпочитают умалчивать.

Мы, конечно, против радикальных мер в отношении русскоязычного населения нашей страны, но и без их помощи и поддержки нам не обойтись. А кто это русскоязычное население? (Забегая вперед, скажу: мы жили и жить будем вместе, мы уже почти стали похожими друг на друга во многом…) Отцы и деды русских приехали жить в голодные 30 – 40-е годы и обосновались здесь. Их дети и внуки родились здесь, выросли вместе с нами. Армяне также прибыли в Абхазию после известных событий в Турции. Они тоже закрепились здесь. И те, и другие не знают абхазского языка, а мы вынуждены были говорить с ними по-русски, который стал языком межнациональным.

Да, действительно, времена меняются: ушла в небытие эта дискриминационная политика в отношении языка, но оставила тяжелые последствия. Директор Московского Дома соотечественников Юрий Каплун об этой проблеме в газете «Россия сегодня», № 35, октябрь 2008 года, писал: «Я, например, считаю, что если ты живешь в стране, где есть титульная нация, и если ты здесь собираешься жить, то язык надо знать. Но наряду с ним должен развиваться и русский язык».

Мы не можем построить полноценное государство, пока не выполним требования Основного Закона — Конституции РА, в которой записано, что государственным языком Республики Абхазия является абхазский язык.

Были и есть и другие глобальные проблемы в государстве нашем. Если под руководством Первого и второго президентов наш народ прошел два этапа в становлении Абхазского государства: завоевание суверенитета и его признание, то теперь наступил третий этап: новому Президенту предстоит реализация Закона «О Государственном языке» как не терпящая отлагательства. Совет старейшин Абхазии еще в прошлом году составил проект решения проблемы государственного языка и представил в Администрацию Президента, но, к сожалению, ничего не известно о его судьбе. По этому проекту не только можно защитить абхазских детей от естественной ассимиляции, но и вернуть потерянный родной язык галцам (самурзаканцам), сохранить язык нашей диаспоре. По этому проекту не только абхазы, но и все граждане Абхазии без особого труда и, главное, без принуждения могут обучаться государственному языку. А знание государственного языка должно быть обязательным для всех граждан так же, как служба в армии и защита Родины. Вот тогда будет у нас подлинное конституционное гражданское общество – не на словах, а на деле. Николай ХАШИГ, писатель, заместитель председателя Совета старейшин РА по идеологии