ТУРЕЦКИЕ СЛАДОСТИ. НЕТ, НЕ ИЗ ТУРЦИИ, ОНИ ПРОИЗВОДЯТСЯ В АБХАЗИИ

На конкурс Союза журналистов Абхазии и Госкомитета по репатриации РА

(Окончание. Начало в № 77)

Любое производство вначале рождается в мыслях, потом мысли материализуются. Хотя не сразу. Когда Щамси Пилиа в 2008 году приехал в Абхазию, он открыл столовую в этом же арендованном помещении на улице Б.Джелия. Потом через два года уехал обратно в Турцию, но тут же вернулся – с сыном, несколькими племянниками и их семьями, с племянницей. Они все здесь уже трудоустроились, кроме сына, в основном в торговле, в магазинах турецких сладостей, что облегчает реализацию продукции.

Но Щамси в Турции никогда не занимался производством или реализацией восточных сладостей. Он был ресторатором, с детства вовлечен в бизнес. Когда в Абхазии задумал свое «сладкое дело», ему понадобился специалист. Стал искать, расспрашивать людей и вышел на Вахтанга Дзидзигури, который подходил ему, как говорится, по всем статьям. Дзидзигури окончил Московский всесоюзный институт пищевой промышленности, по специальности кондитер и как раз специализировался по восточным сладостям, когда-то запускал Сухумскую кондитерскую фабрику, в которой (многие помнят эту фабрику) выпускался и рахат-лукум в маленьких коробочках, да чего только там не выпускалось… Когда Щамси попросил помочь наладить производство, Вахтанг не смог отказать ему – и поддержать репатрианта хотелось, и к родному делу вернуться. Вахтанг подходил и по «языковому» признаку – он владеет абхазским и русским, а Щамси только абхазским и турецким. Так что языком общения у них стал абхазский, ну а русский необходим при организации и ведении производства. Так они в содружестве и работают, почти как братья.

И оба мечтают расширить производство, составили бизнес-план по увеличению ассортимента восточных сладостей, чтобы получить кредит. Кредит обещали почти на всех уровнях правительства, а в банке, говорят они, им отказали.

Щамси Пилиа, приехав в Абхазию, ничего для себя лично не попросил – ни квартиры, ни дома готового, ни земли. Наоборот, ему всё это в Комитете по репатриации РА предлагали, но он отказался, живет у брата. Свое производство наладил на собственные деньги, но они оказались не бесконечными. Живя в Абхазии, сталкивается с характерными для всех нас трудностями и проблемами – почти неразрешимыми. И невольно сравнивает их с тем, как такие же трудности и проблемы решаются в Турции, в Германии, в которой прожил 20 лет. Но не будем об этих странах. Поговорим о своей…

Я говорила с Щамси в течение нескольких часов. Целая философская речь текла из его уст эмоционально, патриотично, заинтересованно. И всю её не могу сейчас пересказать, но есть моменты, которые просто не обойти. Тезисно вот его, Щамси, слова: мы же не у турков научились своим традициям, это наши предки из Абхазии их с собой увезли, но их я сейчас здесь не вижу. Молодые вместе со старшими за столом сидят и вместе пьют, курят. Если старшие говорят что попало при молодых, то и молодые при старших то же самое говорят, я вижу это здесь. Взрослые мужчины даже при молодых девушках позволяют себе пошлости говорить. Это же не воспитание, не примерное поведение… Здесь часто задают вопрос о том, почему абхазы не возвращаются массово на свою Родину. Сегодня в Турции нет абхазов без земли и дома, они их могут продать и приехать, но ведь человек не поедет в ту страну, «где не может сберечь свое состояние и свою жизнь». (Последние заковыченные мной слова, как сказал Щамси, принадлежат Леониду Дзапшба, – находясь в Турции накануне президентских выборов, на которых он баллотировался, отвечал на вопросы представителей диаспоры. И они задали вопрос, как думает о том, почему не все рвутся на историческую землю. Он подумал и сказал эти слова.) Здесь моему родственнику из-за компьютера разбили голову. И все ужасные преступления совершают не русские, не армяне, а абхазы. Вор-абхаз в Турции отсутствует, я такого не знаю, такой жить среди нас там не будет. Старших без молодежи не бывает, и, наоборот, без старших молодежи трудно взрослеть, становиться на ноги. Но чтобы иметь право на воспитание, старший должен быть человеком без нареканий, без черных страниц в своей биографии (аэ8ныщъа имамзароуп).

Естественно, что не всё и не всех видит в черном цвете Щамси. С большой теплотой он вспоминал, например, уже ушедшего из жизни Заура Ардзинба, который забеспокоился, когда репатриант через два года уехал обратно в Турцию, звонил и просил вернуться, даже послал ему деньги на дорогу в Абхазию. Тепло говорил и о другом бывшем сотруднике Абхазского морского пароходства Руслане Таркил. Родным стал, как уже отметила, Вахтанг Дзидзигури. И таких немало.

…Этот сухой, подтянутый и не очень юный абхазец Щамси, когда я пришла в цех, раскатывал с другими работниками основу для сладостей – для «кусочков счастья» – и не отрывался от дела, иначе основа бы остыла. Только когда закончил свое дело, подсел к нам с Вахтангом, с которым я уже разговаривала. Такое отношение к производству, где он не «начальствует», а работает со всеми наравне, меня тронуло.

Пускай сладкие «кусочки счастья», которые производят в «Пилиа» Щамси и его сподвижники, перерастут в огромные куски счастья для репатриантов и для всех других, кто хочет вернуться в Абхазию, а также для всех нас, кто живет здесь постоянно или непостоянно и любит нашу землю бескорыстно. Пускай мы переполнимся этим счастьем и забудем про все свои плохие дела, про воровство, про наркотики, про распри, про политическое противостояние, про чиновничью и иную жадность. И будем по-настоящему счастливы.

Заира ЦВИЖБА

На снимке: рахат-лукум вы можете купить в магазинах.