Состоялась совместная пресс-конференция

В Ассоциации работников СМИ РА состоялась совместная пресс-конференция кандидатов в президенты – Александра Анкваб, Рауля Хаджимба и Сергея Шамба. Были подняты насущные для всего населения Абхазии вопросы.

О строительстве мечети в Сухуме

Александр Анкваб: Вопрос строительства мечети не новый. Мы неоднократно разговаривали с представителями Духовного Управления мусульман Абхазии на эту тему. Речь идет о выборе конкретной территории. Вначале шел разговор о парке им. Н. Курченко, затем о береге моря, чтобы мечеть была видна издалека.

Абхазия – поликонфессиональное общество. Мы никому ничего не запрещаем. Никто не говорил «нет». Но и диктовать властям, где именно должна быть построена мечеть, не следует. Нужно обоюдное согласие и принятие правильного решения с учетом общественного мнения.

Рауль Хаджимба.: Я считаю, что мечеть должна быть, поскольку у нас все конфессии равны. Государство должно помочь построить ее, будь-то в Сухуме или где-нибудь в другом месте.

Сергей Шамба.: Конечно, мечеть должна быть, а где она будет построена – надо обсуждать и подобрать подходящее место. Я не думаю, что она должна быть спрятана от взора людей. Мы не скрываем, что у нас есть мусульмане, это не агрессивная религия. Там, где людям хочется, там пусть и строят, если место позволяет.

О соблюдении кандидатами в президенты Соглашения «За чистые и честные выборы»

С.Ш.: У меня есть много, что сказать, и я думаю, когда-нибудь мы скажем обществу об этом. Я люблю оперировать фактами.

Р.Х.: Журналисты, наверное, хотели бы услышать о нас что-то «жареное». Но есть моменты, которые связаны с высказываниями кандидатов. Я это говорю искренне. Я уже высказал свое отношение по этому поводу. Думаю, не стоит поддаваться эмоциям и создавать сложности в обществе.

А. А.: Я отношусь ко всему, что происходит, философски и крайне спокойно. Совершенно не собираюсь что-то комментировать. Комментарии – это ваше дело. Это дело общества. Коль ты пошел на такое трудное дело, как выборы, тем более президентские, умей держать удар и переносить все это спокойно, без истерики, без паники. А избиратель сам разберется, что происходит и зачем все это делается.

О продаже недвижимости иностранным гражданам

С.Ш.: Я считаю, что неграждане Абхазии могли бы приобрести право собственности на те объекты, которое построят сами на свои средства. Это может распространяться и на жилые дома.

Р.Х.: Я считаю нужным разделить вопросы гражданства и права приобретения недвижимости. Не продавать практически невозможно. Мы ведь знаем, что это происходит, что подобные операции проводятся нелегально. Потому надо узаконить эти действия. И только так подходить к этому вопросу.

А.А.: Я неоднократно высказывался по этому поводу и остаюсь твердо при своем мнении. У нас принят Гражданский Кодекс, и в нем нет никаких ограничений по приобретению имущества. Всем известно, что за спиной у государства уже давно совершаются подобного рода сделки, которые наносят существенный вред нашему авторитету и тем людям, которые заплатили деньги. Надо сесть, обсудить ситуацию и принять решение в соответствии с нашим Гражданским Кодексом, либо внести в него изменения. Другого не может быть. Ни указ президента, ни постановления Кабинета Министров не могут быть выше Гражданского Кодекса в данном случае.

О системе управления

А. А.: То, что в нашей маленькой Абхазии громоздкая исполнительная власть, я говорил еще несколько лет назад. Нам надо вносить изменения в законодательство и только таким образом сокращать должности вице-премьеров; должность премьер-министра часто дублирует работу президента; нам не нужен пост вице-президента. Но ничего нельзя делать наобум. Надо принимать взвешенные, рациональные, обоснованные решения. А сокращение центрального аппарата не означает, что всех поголовно надо убрать. Если в министерстве 15 человек из 25 бьют баклуши, надо от них избавляться или набирать новых людей, а если достаточно 10 эффективно работающих, оставить их. Такой прагматичный подход с учетом КПД.

То, что громоздко, – это факт. А что нам больше подходит, парламентская или президентская республика, – это тема отдельного разговора.

Р.Х.: Я, может, частично соглашусь с этим, учитывая то обстоятельство, что по нашей Конституции главой исполнительной власти является президент. Я не думаю, что нужен нам вице-президент.

С.Ш.: Я против всяких шараханий такого рода, и думаю, что главное – сделать так, чтоб политическая система была эффективной и сбалансированной. Это главное. А что касается сокращения должностей, о которых здесь говорили, то, в принципе, конечно, можно рассматривать этот вопрос, но не в данной ситуации.

Сперва нужно достичь того, чтобы у нас в обществе сложились демократические принципы, чтобы у нас был нормальный баланс между ветвями власти, а потом уже можно думать о сокращении должностей. А сегодня, если отказаться от должностей премьер-министра, вице-премьеров и прочее, президент может превратиться в монарха. Я думаю, пока рано об этом говорить.

О вероятности второго тура выборов

Р.Х.: Конечно, каждому из нас хотелось бы победить с первого тура. Но в случае второго тура время покажет, кто во что горазд и способен, какие будут союзы.

А.А.: 26 августа пройдут выборы. Будут подсчитаны голоса. И все будет понятно – какой тур и что впереди. Что касается компромиссов, то это предмет переговоров.

С.Ш.: Я ничего не исключаю. Все может быть.

О возможности объединения

А.А.: Я все пытаюсь понять, что вы понимаете под объединением? На основе какой идеи или вокруг какой политической партии объединяться? Наш народ объединен в главном: в вопросе независимости страны, ее безопасности. Пытаться объединять всех людей на одной политической основе – это бесполезное занятие. Всегда кто-то будет за консерваторов, за либералов, кто-то за демократов, это нормальный процесс. Мы уже прошли тот этап, когда дружно голосовали за одного генерального секретаря ЦК КПСС. Главное, чтобы любые выборы, будь то президентские или парламентские, проходили в соответствии с законом, спокойно, в нормальной обстановке. Я не вижу никакой трагедии в том, что одни голосуют за одного, другие за другого. Это нормальный процесс. И в этом – один из принципов демократического общества.

С. Ш.: Я думаю, конечно, проблема существует. И дело не в том, кто за кого голосует, у людей должны быть свои политические предпочтения, а в том, чтобы в обществе была здоровая атмосфера. Я бы предпочитал, чтобы у нас было как в британском парламенте: члены парламента могут ругаться, и кажется, что сейчас бросятся в бой, а потом выходят и идут в паб вместе пить пиво. Я хочу, чтобы у нас в обществе были разные взгляды, была полемика, политическая борьба, но вместе с тем мы жили дружно, как в семье.

Я, например, если выиграю выборы, то буду формировать правительство невзирая на политические взгляды, исключительно по профессиональным качествам.

Р.Х.: Вне зависимости от того, кто бы ни победил, он должен взять на себя ответственность за то, чтобы не допустить раскола, объединить все политические силы и тех людей, которые стояли за этими кандидатами. Но самое главное – подойти к этим выборам спокойно. Все, что мы пережили в 2004 году, не должно повториться.

О коалиционном правительстве

А.А.: Как показывает мировой опыт, коалиционные правительства никогда не были прочными и долговечными. Нам не стоит повторять чьи-то ошибки.

Другое дело, после выборов должно быть сформировано правительство из умных людей, профессионалов, людей, желающих и умеющих работать. Власть должна искать умных людей, невзирая на то, каких бы взглядов они ни придерживались.

О списках избирателей

Р.Х.: Все эти годы, вступая в избирательную кампанию, мы мало внимания уделяли спискам избирателей.

Сегодня мы сделали все, чтоб заложить базу данных в компьютеры и провести соответствующую работу, и выявилась достаточно опасная ситуация. Во многих списках повторяются одни и те же фамилии. Если нам известно, что ПВС МВД выдала 167 тысяч с лишним паспортов, а из них пять тысяч с лишним – детям от 14 до 18 лет, то надо предполагать, что список избирателей должен составлять порядка 162 тысяч избирателей. Но ЦИК при этом нам говорит, что в список избирателей будет включено порядка 144 тысяч человек. Мы хотим знать, куда делись остальные 18 тысяч человек. Мы хотим быть уверенными в том, что работа ЦИК будет направлена на уточнение этих вопросов. Мы никого пока не подозреваем в каких-то махинациях. Мы говорим о необходимости до дня выборов провести надлежащую работу по уточнению этих списков.

С.Ш.: Существует брешь в законе, и каждый раз после выборов в обществе ходят всякие слухи и недоверие к результатам. Почему же не застраховаться, если есть вопросы? Мы знаем, что основные нарушения происходят по дополнительным спискам, потому и поставили вопрос о законодательном ограничении процента избирателей, которые могут быть внесены в дополнительные списки в день голосования. Давайте установим контроль над тем, как печатаются и как раздаются бюллетени? Почему не сделать маркировку? Это снимет все вопросы, и почему так упорно этому сопротивляться? Почему это вызывает подозрение?

А.А. Я слышал упреки в том, почему штаб Анкваб не подписал обращение к ЦИК и Парламенту. Штаб Анкваб не подписал это обращение потому, что во время предвыборной кампании вносить изменения в законодательство неправильно.

Если наш парламент готов внести изменения в законодательство, я готов поддержать даже такую идею, чтоб вообще не вносили в дополнительные списки никого. Но как будут голосовать люди, у которых есть абхазские паспорта, но нет прописки? Ведь таких очень много. Тут возникает вопрос, на который должен ответить Парламент. А то, что в списках непорядок, я согласен с моими коллегами. Мы по этому поводу встречались в штабе у Рауля Хаджимба. ЦИК должен сказать, почему такое происходит. У нас нет никакого интереса, чтобы были двойники. Мы говорим об этом с 2004 года. В этом я поддерживаю своих коллег. Я не намекаю на то, что ЦИК плохо поработал. Думаю, он сам объяснит, почему это произошло.

Что касается маркировки, то, пожалуйста, хоть все пальцы маркируйте, но это решение Парламент должен принять.

Р.Х.: Нужно снять все вопросы, чтобы не было никаких сомнений ни у избирателей, ни у наших сторонников и электората. Тем более, что прецедент внесения изменения в законодательство незадолго до выборов уже был в 2009 году. Нужно снять вопросы, которые вызывают сомнения у многих.

Людей, не имеющих штампа о прописке в паспорте, всего 8 000 человек. Это лица, живущие в Турции, Москве и Северном Кавказе.

С.Ш.: Абхазия – небольшая страна. В Греции, например, голосуют по месту рождения, и греки перемещаются по всей стране во время выборов. В конце концов, человек может из Сухума поехать в Арасадзыхь и проголосовать. А по дополнительным спискам будут голосовать наши соотечественники, если приедут из Турции.

О проблеме абхазского языка

Р.Х.: Перед тем, как нас зарегистрировали кандидатами в президенты, мы все в ЦИКе сдавали экзамен по абхазскому языку. Глава государства обязан хорошо владеть родным языком и должен делать все, чтобы абхазский язык на деле был государственным.

С.Ш.: Я вырос в Сухуме, и для многих моих сверстников знание абхазского языка было проблематичным. Эта проблема остается и в настоящее время. Ее надо решать, в первую очередь, в семье.

Я был в Ирландии, в стране с богатой культурой, литературой, многомиллионным населением, но люди не знают родного языка. Есть опасения, что и у нас такое может повториться.

В Абхазии сегодня не такая ситуация, но нам нужны программы по развитию абхазского языка. Сохранение абхазского языка и решение проблем демографии – одна из важных задач государства.

А.А.: В семье на родном абхазском языке должны говорить еще до рождения ребенка. Эту тему мы поднимаем и обсуждаем практически каждый день. Я уверен в том, что знание абхазского языка в семье зависит от матери и отца, а уж затем от детсада, школы, университета. Стенания по этому поводу не уместны. Надо, чтобы носители языка думали на абхазском, говорили на нем.

Однако мы не учитываем того, что абхазский язык – один из сложнейших языков в мире. Если не самый сложный, то второй после венгерского.

И если упустить время с обучением языку ребенка, то потом заставить его говорить на абхазском очень сложно. Все зависит от нас с вами, в первую очередь.

С.Ш.: Вопрос даже не в образовании. Вопрос в формировании национального самосознания. Посмотрите, как живут наши братья армяне, практически в каждом доме все говорят на своем родном языке. Такой проблемы у них нет.

А.А.: Все проблемы, к сожалению, из-за того, что дома не говорят на абхазском.

О проблеме абхазской церкви

А.А.: Мы в Совете Безопасности РА неоднократно пытались примирить стороны. Многое для этого, кстати, сделали, но конфликт в церкви возник не сегодня. Он застарелый и вылился в то, что вы видите. Сейчас наша задача – не вмешиваться грубо в этот процесс, а предоставить возможность самим священнослужителям найти общий язык. Другого пути просто нет. Не надо политизировать ситуацию. И одна, и другая стороны выступают за автокефалию АПЦ, но по-разному смотрят на пути достижения этой цели. Я глубоко уверен в том, что в итоге они будут вместе!

Р.Х.: Я неоднократно выражал свое мнение, и оно не изменилось. Многие говорили, что оппозиция пытается использовать ситуацию в церкви в свою пользу, но этого не было!

Мы – за афтокефалию абхазской церкви и за те пути, которые избраны, мы хотим, чтобы у молодых священников реально была возможность заниматься этим делом, независимо от помещения. Я надеюсь на то, что старшее и молодое поколения найдут точки соприкосновения во многих спорных вопросах. Эту полемику нельзя переводить в другую плоскость.

С.Ш.: Я считаю, что дело, вообще, не в принципах, а в позициях сторон, и поэтому есть возможность для компромисса. Этот вопрос надо решать путем внутрицерковного диалога. Я однозначно – за восстановление единства.

Об интеллектуальном потенциале политической элиты

С.Ш.: Я не проводил экспертизы IQ. Я просто считаю, что необходима смена поколений. Я говорю о том, что состав правительства надо менять, тем более, что в обществе сложилось устойчивое мнение о коррумпированности власти.

Я не хочу сказать, что там все коррумпированы, наверняка, все далеко не так. Но раз в обществе такие настроения, зачем опять же разжигать эти подозрения. У нас есть люди, которые могут их заменить. Ротация кадров должна быть. В случае победы я намерен обновить правящую команду.

А.А.: Надо изобрести инструмент, который поможет измерять умственные способности. Это шутка. Интеллектуальный потенциал нашей молодежи достаточно высокий. Что же касается чиновников, то здесь есть место всему. Это тоже процесс, на который надо смотреть спокойно. И никому не запрещено менять кадры, это можно делать не только после выборов, это можно и нужно делать по ходу пьесы! Это нормальный процесс. У меня, конечно, нет сомнения, что нужны высокоинтеллектуальные чиновники, которых надо готовить, платить достойную зарплату и создавать условия молодым специалистам.

Р.Х.: У нашей молодежи потенциал достаточно высокий, и его надо использовать. Что касается смены кадров, то можно проводить мониторинг, который позволит нам из общей массы чиновников выделять наиболее способных для реальной, нормальной работы.

Об отношении кандидатов к теледебатам

Р.Х.: Дебатов бояться не нужно, у каждого из нас есть ответы на те или иные вопросы. Это нормально, и я готов к теледебатам.

А.А.: Без проблем!

С.Ш.: Я никогда не уклонялся от каких бы то ни было дискуссий и дебатов.

Легко ли быть кандидатом в президенты?

С.Ш.: Это не легко. Жизнь вообще не легкая штука. Мы выбрали такой путь. Уходя в политику в 24 года, я обещал родным, что это только на один год, на что мой отец ответил: «Нет, сынок, это на всю жизнь». Вот такая судьба.

Р.Х.: Это, конечно же, трудно, тем более, что я выдвигаюсь кандидатом в президенты третий раз.

А.А.: Это – хорошая мужская работа.

О свободе слова

А.А.: И журналисты, и власть должны вести себя адекватно, тогда не будет никаких судебных процессов.

С.Ш.: Ну, конечно, это нормальная система. Нужно отвечать за свои слова. Но я всегда был против того, чтобы в наших условиях возбуждались дела против журналистов. Я имел в виду, что у нас пока молодая, несложившаяся система. Это все проблемы роста. Нет смысла так осложнять эти вопросы.

А.А.: Если вы имеете в виду уголовную ответственность, то это анахронизм. В Уголовном Кодексе советского периода есть статья 123 «Клевета», статья 124 «Оскорбление». Речь же следовало бы вести о гражданско-правовой ответственности.

Р.Х.: Я, безусловно, за обеспечение свободы слова. Люди должны иметь возможность выражать свое мнение. Свобода слова должна быть для всех одинаковой, т.е. независимо от того, кто находится во власти или в оппозиции.