НПО после признания Абхазии – будни и проблемы

Я думала, что неправительственные организации в Абхазии появились только после окончания грузино-абхазской войны. Но, оказывается, по словам Арды Инал-ипа, заместителя председателя Центра гуманитарных программ (ЦГП), первая НПО в Абхазии была создана еще до войны. Это был Абхазский филиал Ленинградского центра научных исследований, и его руководителем являлся Мущни Хварцкия (впоследствии – Герой Абхазии, посмертно). Основной целью было использование достижений науки и техники в различных областях жизни.

А еще раньше многие молодые люди вошли в творческое неформальное объединение, которое было создано в Абхазии сразу же после начала перестройки. Оно ставило вопросы политики, истории, экологии, поддержки представителей творческих профессий и т.д. Благодаря усилиям этого объединения впервые в Абхазии стал отмечаться День памяти махаджиров. На его базе, можно сказать, и возник народный форум «Айдгылара», первым председателем которого был Нодар Чанба. Многие из тех активистов потом проявили себя в гражданских (неправительственных) организациях Абхазии. Это Тая Алания, Батал Кобахия, Надежда Венедиктова, Арда Инал-ипа, Елена Заводская и многие другие.

Была перед войной еще идея создания лицея для воспитания будущей абхазской элиты, подготовлен устав, создана инициативная группа, в которую входили Мущни Хварцкия, Ахра Бжания, Лиана Кварчелия, Адгур и Арда Инал-ипа.

После войны молодые единомышленники понимали важность задачи физической и психологической реабилитации пострадавших в войну людей. Сначала они этим занимались, используя личные контакты, например, с приезжавшим в Абхазию еще в войну Валерием Михайловским из Центра реабилитации в Подмосковье. Именно туда поехали набираться опыта Батал Кобахия и Арда Инал-ипа. А потом связались с российской организацией «Сострадание», представители которой приехали в Абхазию в марте 1995 года, и более 200 человек получили от них психологическую помощь.

Так шло становление НПО в республике. Одним из первых создали ЦГП, затем Сухумский Дом юношества, Ассоциацию инвалидов-спинальников. Развивалась сеть НПО и в районах. Но рассказать обо всей деятельности НПО за послевоенное время не позволяет газетная площадь. Скажу лишь, что отношение к членам НПО было разное.

Однако после того, как в 2008 году Республика Абхазия была признана Российской Федерацией, а вслед за ней и некоторыми другими странами, ситуация с поддержкой НПО со стороны некоторых зарубежных организаций изменилась. Об этом я решила поговорить с Ардой Инал-ипа.

– До признания Абхазии здесь шла борьба сил за влияние. Что же изменилось в деятельности неправительственных организаций после признания независимости Абхазии? – спросила я ее.

– Очень многие зарубежные фонды не захотели работать в стране, которая частично признана – и Россией, и другими. Но наши постоянные партнеры продолжают работать, за исключением фонда Генриха Бёлля, который приостановил финансирование. Лондонские «Ресурсы примирения» (CR) и «Интернейшнл алёрт» (International Flert) – ни на секунду не прекратили работу с Абхазией, потому что у них всегда был сбалансированный подход к решению политических вопросов, они предлагают условия для того, чтобы стороны на равных могли вести диалог. Подобный нейтральный подход нас устраивает.

– А почему фонд Генриха Бёлля перестал финансировать проекты?

– Потому что немецкое правительство занимает более жесткую позицию по отношению к Абхазии, а британское – более тонкую и гибкую. В Британии и раньше говорили о том, о чем сейчас говорит Европа, – о вовлечении Абхазии в европейские проекты и европейскую деятельность. Но Грузия предложила другую стратегию, согласно которой все контакты с Абхазией должны фиксироваться в их министерстве реинтеграции.

– Но Евросоюз пошел навстречу Грузии?

– Фактически пошел. Он объявить свою новую стратегию – объявил, а реального воплощения этой стратегии нет. Мы критикуем такую его позицию на всех форумах и во всех своих статьях.

– Пару месяцев назад вы ездили в Лондон…

– Как раз по проблеме деизоляции Абхазии. Мы презентовали наши исследования в «Интернейшнл алёрт» – с участием представителей Южной Осетии, грузинской стороны, британцев. В один из дней работы присутствовали представители МИД Великобритании.

– Какие еще фонды, кроме Генриха Бёлля, прекратили свою деятельность в Абхазии после ее признания?

– После войны в Южной Осетии многие зарубежные организации обрушились на Россию, приняли постулат о том, что Южная Осетия и Абхазия оккупированы и что в оккупированных республиках они работать не будут. Представители американской международной организации, которая называется «Спасти детей», уехали от нас буквально на второй день после нашего признания Российской Федерацией. Ушел из Абхазии и фонд Наумана.

– В самопровозглашенной, непризнанной республике можно было работать, а как признали, так сразу интерес потеряли…

– Некоторые организации пошли за грузинским видением ситуации, мол, это оккупированная территория. Многие не сами решали этот вопрос, а их правительства решили прекратить их деятельность в Абхазии. – Сколько неправительственных организаций в Абхазии?

– Активно действующих – десяток. Все они работают самостоятельно, нет какого-то регулирующего центра. Одни из старейших организаций – фонд «Гражданская инициатива и человек будущего», Сухумский и Очамчырский дома юношества, АИС, «Женщины Абхазии», Центр имени Зураба Ачба, Ткуарчалский центр «Молодежная инициатива», Гагрский центр поддержки демократии и прав человека, Сухумский медиа-клуб, телестудия «Асаркьа».

– Какие возникают в последнее время проблемы в НПО Абхазии?

– Для молодых НПО есть проблемы с финансированием. Я хотела бы обратить внимание на то, что уже года два существует «Фонд развития Абхазии», созданный представителями нашей диаспоры в России. И он готов поддерживать общественные инициативы, уже несколько проектов реализовано. Должен выйти сборник абхазских песен со словами и нотами, которые ранее никогда не были опубликованы, они собраны в деревнях. Потом – книга для изучения абхазского языка с использованием интерактивных методов – для не владеющих абхазским языком. Есть в селе Хуапе фольклорный ансамбль из 20 ребят, играющих на ачарпыне. Они обратились к нам за поддержкой, и теперь у них (при поддержке этого фонда) есть инструменты и костюмы, и даже на «Кинотавре» в Сочи выступали, получили грамоту. В СДЮ был снят мультфильм по нартским сказаниям.

– «Фонд развития Абхазии» – пока единственный?

– Появился еще один – «Лабахуа», по фамилии учредителя. Так что появляется новый этап в развитии гражданского общества, когда своими силами поддерживаются важные общественные инициативы. Но это не значит, что не надо контактировать с зарубежными центрами и организациями, имеющими большой опыт и авторитетных экспертов, что не надо получать от них информацию, что не надо быть включенными в международные инициативы, быть их участниками. Ведь голос Абхазии много раз звучал на международных конференциях и был поддержан нашими партнерами за рубежом. И это очень важно. Особенно с учетом того, что Абхазия была долгие годы не признана.

– Что ожидаете в будущем от европейских организаций?

– Мы ожидаем поддержки идеи сотрудничества с Европой, вовлечения Абхазии в европейские инициативы и проекты, дающие возможность нашей молодежи учиться в европейских центрах, поддержки проектов, связанных с культурой, реставрацией и консервацией наших памятников. Ожидаем поддержки от них как от экспертов и в области развития демократических институтов, и в области международной деизоляции Абхазии.

– И есть основание для ожидания?

– Наши партнеры-эксперты не принимают политических решений. Они дают экспертную оценку и предложения. В том, что они их дадут, мы не сомневаемся. А какое политическое решение примет Брюссель – это вопрос.